Александр Кикнадзе - Тогда, в Багио

— Теперь понимаю, — улыбнулся одними только глазами Аркадий Иванович. — Вы были абсолютно правы. Вы даже не подозреваете, до какой степени правы…

Между прочим, и хоккеисты тоже стали чемпионами той Олимпиады.

Мнение о психологической подготовке к соревнованию экс-чемпиона мира Тиграна Петросяна:

— Мне кажется, что в любом виде спорта — от хоккея (наш разговор проходил в дни венского чемпионата мира по хоккею 1967 года) до шахмат — сегодня может побеждать не только первоклассный исполнитель, владеющий секретами мастерства, но и прежде всего боец, способный настроить себя на поединок и отдать ему все, что он имеет. И что-то еще сверх того. Говорят, что японское «дзюдо» переводится как «победа умом». В моем представлении, победа умом, и сердцем тоже, — это способность показывать лучшие свои качества не в тихих домашних соревнованиях, а в испытании сил на самом высоком уровне.

У нас в спортивных репортажах нередко можно прочитать, — продолжал Тигран Вартанович, — вот какой молодец спортсмен Н., какая у него воля — спокойно и крепко спит перед самым трудным соревнованием, и это помогает ему одерживать победы. А я знаю спортсменов, которые плохо, очень плохо спят перед важной партией. Мало того, достаточно хорошо знаю одного шахматиста, который ночью перед такой партией спит два-три часа, мучается, переживает, а не может иначе. А если спит спокойно, то у него на следующий день не очень хорошее настроение, его гложут предчувствия и нет обычной уверенности в себе.

— Тот шахматист не обидится, если вы назовете его имя?

— Думаю, что не обидится. Его зовут Петросян. Повторяю, меня не страшит такая привычка. А может быть, во время нервного подъема моральные силы начинают работать особенно интенсивно?

Другое дело, когда спортсмен лишен спокойного сна из-за неприятных переживаний. И слово тренера и его интонации должны преследовать одну цель — создать хорошее настроение у ученика, помочь ему поверить в свои силы… сделать так, чтобы спортсмен был доволен собой. Благожелательность и дружелюбие должны быть главным оружием тренера. Требовательность — второстепенным. Хотя многое зависит от того — кто тренер и кто ученик. Если бы можно было измерить какими-нибудь единицами благожелательность и дружелюбие тренера, я бы сказал: чем больше таких единиц получит спортсмен, тем лучше он будет играть.

Эти слова были сказаны за одиннадцать лет до матча в Багио.

Но как точно подходят к нему!

Была неизменно благожелательная обстановка.

В самые трудные дни.

И нестрашно было, что не шел до утра сон.

Это счастье, что рядом с Анатолием Карповым были мудрые друзья.

Рассказывает В. Д. Батуринский:

— Надо сказать, что в западной прессе ни одна статья о матче в Багио не обходилась без активного упоминания профессора В. П. Зухаря. Насколько я знаю, Карпов познакомился с ним в 1974 году, незадолго до финального матча претендентов с тем же Корчным, после этого между ними периодически продолжались контакты. Зухарь участвовал в нескольких сборах. Роль психолога в современном мировом спорте общеизвестна. Зухарь оказывал хорошее влияние на Карпова, наблюдал за его эмоциями, его переживаниями, за режимом его отдыха, и, по отзывам самого Анатолия, такое общение (оно носило иногда довольно краткий, иногда более продолжительный характер) сказывалось плодотворно. И те советы, которые давал Зухарь Карпову, особенно в наиболее сложные периоды матча, часто им воспринимались.

Мне приходилось неоднократно во время матча и после него выступать и отвергать всякие обвинения в применении каких-то недозволенных методов воздействия Зухаря на Корчного. Разговоры о каком-то гипнотическом влиянии совершенно лишены основания, потому что современная наука вообще отрицает возможность гипнотического влияния на объект, который не желает подвергнуться влиянию. Для этого требуется непосредственный личный контакт.

Естественно, ни о каком личном контакте между Зухарем и Корчным не могло быть и речи.

Что и как можно и нужно было сделать, чтобы помочь «приобрести настроение» Анатолию Карпову?

Москва. Заснеженная дорога чуть в гору от метро «Юго-Западная». Большой современный дом, образующий ансамбль с другими такими же домами. Квартира на шестом этаже. Главное отличие ее — изобилие книжных шкафов. В них бесценное богатство — крупнейшее в СССР частное собрание шахматной литературы. Шесть с половиной тысяч книг. Редчайшие дореволюционные русские издания. Сборники партий на первенство мира. Книги, посвященные выдающимся мастерам двух последних столетий. Методическая литература. Комплекты журналов. Только очень любя шахматы, можно собрать бесценную эту коллекцию.

Я в гостях у Виктора Давидовича Батуринского. Человек, почти полвека связанный с шахматами, юрист по образованию, он возглавил в начале семидесятых годов Центральный шахматный клуб, был избран вице-президентом Шахматной федерации СССР, стал видным деятелем международного шахматного движения.

Теперь, когда время дало более точный взгляд на Багио, когда появилась возможность судить о нем, «все чувства разумом измерив», рассказ руководителя делегации В. Д. Батуринского приобретает особый интерес.

— Как реагировал Карпов на счет 5:5? Конечно, он переживал, но, я бы сказал, переживал внутренне и старался держаться молодцом, хотя ясно, как тяжел психологически груз таких неудач. Что касается нашей делегации, шахматных тренеров, врачей и других специалистов, которые помогали Карпову в этом матче, конечно, было бы грешно сказать, что мы не волновались, не переживали. Но как раз этот наиболее трудный момент показал, насколько удачен сплав делегации: все, буквально все продолжали верить в то, что Карпов победит, старались вселить уверенность и в него. Коллектив продолжал работать дружно и целеустремленно. И здесь я должен сказать о том положительном влиянии, которое сыграл вторичный приезд, как раз в этот период, в Багио нашего шахматного президента Виталия Ивановича Севастьянова. Своим космическим оптимизмом он очень помог Карпову. Это естественно. Человек, который дважды побывал в космосе, в свое время совершил самый длительный орбитальный полет в 63 дня, который много раз оказывался в сложных ситуациях, он, может быть, лучше других понимал обстановку и понимал, что надо делать. Присутствие его было в этот момент особенно важным. Человек с удивительным спокойствием и тактом, кто мог бы лучше, точнее, мудрее помочь Карпову собрать все, что в нем было, и бросить в бой? Виталию Ивановичу и пришла мысль предложить Карпову совершить путешествие в Манилу — на решающий поединок советских и югославских баскетболистов. Теперь мы можем сказать, что это было дальновидное и очень полезное предложение. А тогда…