Андрей Васильченко - Нордические олимпийцы. Спорт в Третьем рейхе

На финише не обошлось без происшествий. Если Сон Ки-Чун появился на Олимпийском стадионе с хладнокровным лицом, то Эрнст Харпер еле-еле сдерживал гримасы боли. Он очень сильно натер ногу, и одна из спортивных туфель буквально хлюпала, наполненная кровью. Когда англичан финишировал, то он упал на землю. К нему сразу же бросилось несколько человек. Но все они не знали английского, а потому не сразу смогли отнести его в раздевалку, где находились британские спортсмены. Самое парадоксальное заключалось в том, что Эрнст Харпер был шахтером, и когда к нему подошел корреспондент «Ассошиэйтед Пресс», то он первым делом у него попросил сигарету. Журналисту было очень непривычно видеть серебряного призера Олимпиады, одного из лучших европейских бегунов на длинные дистанции с сигаретой в зубах. А тем временем в раздевалке Сон Ки-Чуна ожидал не самый приятный сюрприз. Это были устроившие овацию японские журналисты. Один из них, зарыдав, обнял бегуна: «Мы готовились к этой победе 24 года. И вот мы победили. Это величайший момент в истории Японии». Сон Ки-Чун понял, что лучше было промолчать. Он лишь только передал слова почтения Эрнсту Харперу: «Передайте ему, что он прекрасный человек». Но для Сон Ки-Чуну предстояло новое испытание — это было вручение золотой медали. Когда он стоял на пьедестале, то заиграл государственный гимн Японии. Спортсмен понуро опустил голову. Наверное, он был одним из самых несчастных победителей Олимпийских игр за всю историю их существования. Если верить мифам, то якобы на следующий день Сон Ки-Чун встречался с Гитлером. «Я хотел сказать фюреру, что я человек без родины. Но решил сдержаться. Не думаю, что он понял бы меня, так как вряд ли Гитлера интересовали подобные вещи».

Суббота 8 августа 1936 года должна была стать самым значимым днем в жизни Марти Глайкмана, еврейского спортсмена из сборной США. Он вместе с Сэмом Столлером, Фосм Драппером и Франком Викоффом должен был бежать эстафету 4 по 100 метров. Глайкман полагал, что у их команды были все шансы на успех: Столлер был силен на старте, Глайкман был быстр в беге по прямой, Драппер искусно входил в повороты, а Викофф как ветеран Олимпийских игр мог успешно выйти на финиш. Однако в девять часов утра всех четырех спринтеров к себе в комнату позвали тренеры: Лавсон Робертсон (университет штата Пенсильвания) и Декан Кромвель (университет штата Южная Каролина). В комнате уже находились Джесси Оуэнс, Макинтош Робинсон и Ральф Меткалф. Двух бегунов ожидало неприятное известие. Тренер сборной США решил поменять Глайкмана и Столлера на Меткалфа и Оуэнса. Предполагалось, что немцы могли выставить на эстафеты более сильных спринтеров, нежели ранее. Глайкман был словно поражен молнией: «Тренер, нет никаких оснований полагать, что немцы могут хоть как-то соперничать с нами». Действительно, до этого момента самым успешным немецким спринтером был Бохмайер, которого могли обойти и Столлер, и Глайкман. Последний и слышать не хотел о замене: «Мы можем проиграть только при одном условии, если уроним палочку». Кроме этого он не мог понять, как можно было ставить на это соревнование Оуэнса и Меткалфа, которые не имели ни малейшего навыка в передаче эстафетной палочки, что было не менее важно, чем скорость бега. Но американские тренеры были непреклонны, даже несмотря на то, что сам Оуэнс не был уверен в своих силах. «Я уже выиграл три медали и изрядно устал, позвольте ребятам бежать. Дайте им шанс». Позже Глайкман утверждал, что эти просьбы не были искренними, а сам Оуэнс очень хотел завоевать четвертую золотую медаль. Кроме этого Глайкман считал, что их не допустили до соревнований, так как они были единственными евреями среди американских спринтеров. Даже строилась версия о заговоре, составленном Эйвери Брэндеджом, который не особо и скрывал свой антисемитизм. На первый взгляд в этой версии не было никакого смысла, но если учесть, что американцы с большой долей вероятности могли завоевать «золото», то присутствие сразу же двух евреев на пьедестале Берлинских игр могло поставить Брэндеджа в «весьма неудобное положение».

В финале эстафеты 4 по 100 метров сборная США заняла первое место. А это означало, что Оуэнс получал четвертую золотую медаль. Однако эта победа не была безоблачной. По правилам эстафеты палочка должна передаваться в специально помеченном «коридоре», который имеет длину 20 метров. Многим судьям показалось, что Меткалф передал палочку Драпперу уже за пределами «коридора». После долгах совещаний было решено все-таки засчитать эту победу, допустив, что правила не были нарушены. Передача палочки является очень сложным приемом. Именно из-за подобных нарушений была дисквалифицирована сборная Голландии, что позволило бегунам Германии получить «бронзу». Именно передача палочки стала причиной воистину драматической ситуации, которая сложилась в женской эстафете.

За выступлением немецких бегуний наблюдали и Гитлер, и Геббельс. Немки имели все шансы завоевать «золото». Они значительно опережали преследовавших их американок. И именно тогда случилось невероятное. Когда Мария Доллингер передала палочку Ильзе Дёрффельдт, то у той был запас в 5 метров. Она уверенно побежала к финишу, но во время бега решила переложить палочку из одной руки в другую. Это было ошибкой. Палочка выпала из рук. Стадион буквально ахнул от удивления. Сама же Ильза Дёрффельдт настолько растерялась, что не смогла быстро подобрать упавшую палочку. Как вспоминали очевидцы, меж миновавших ее бегуний она выглядела как маленькая девочка, которая по ошибке выбежала на проезжую часть улицы и пыталась увернуться от машин. В итоге первое место заняла команда из США, второе — британки, а третье — спортсменки из Канады. Разочарованию зрителей не было предела. Но больше всего была расстроена Ильза Дёрффельдт — прямо на стадионе с ней случилась истерика. Несмотря на это поражение, высокие гости решили не досадовать. Гитлер решил лично успокоить спортсменок. Вечером того же дня Геббельс записал в дневнике: «Девушки обескуражены. Фюрер пытается их утешить. Ему это удалось. Он послал к их домику [в Олимпийской деревне] автомобиль, доверху наполненный цветами».

Не стоит полагать, что главным героем Олимпиады 1936 года был Джесси Оуэнс. Куда большее внимание публика уделяла 17-летней голландке Хендрике «Рие» Мастенбрёк.

Ее по праву можно было назвать королевой плавательного бассейна. Девушка отличалась не только привлекательной внешностью, но и отличными спортивными результатами, в которых она самую чуточку уступала Оуэнсу. Мастенбрёк на Берлинских играх смогла завоевать три золотых и одну серебряную медаль. Нельзя сказать, что она была прирожденной пловчихой. Во многом она стала ею благодаря своей строгой воспитательнице — «мамаше Браун». Эта тренер заметила девочку еще в возрасте 11 лет. Когда мы упомянули «мамашу Браун» как воспитательницу, то это не было оговоркой. Она пыталась целостно сформировать девушку, а не только дать ей спортивные навыки. Воспитательный комплекс предусматривал занятия плаванием, аскетический образ жизни и специальный рацион питания, в котором присутствовали бобы и бекон. Сложно сказать, настолько этот подход был научным, но «дочь» «мамаши Браун» Мария на Олимпиаде 1928 года завоевала золотую и серебряную медали. Кроме того, на чемпионате Европы в 1934 году Рие Мастенбрёк завоевала свои первые три золотые медали — а ведь девушке было всего лишь 15 лет!