Светлана Хоркина - Кульбиты на шпильках

Месяц в Калифорнии прошел просто чудесно. Если не считать того, что иногда у меня вдруг просыпалось непреодолимое желание завтракать одними арбузами или дынями… Мои прихоти удовлетворялись, хотя я и понимала, что есть нужно все, что полезно. И я ела творожные и кисломолочные продукты, рыбу, добавляла в еду витамины. Погода стояла очень жаркая, поэтому, отработав с утра в гимнастическом шатре с кондиционером, днем я старалась поспать, гулять выходила либо ранним утром, либо после четырех часов дня. Регулярно плавала в бассейне, вечером бродила по улочкам города, стараясь оставаться неузнанной. Правда, от репортеров мне и там не удалось скрыться, меня узнали, и по американским газетам разлетелась сенсация, что я беременна и нахожусь в Лос-Анджелесе. Хотя кто-то непонятно почему предположил, что рожать я буду в Англии, мне уже было все равно… Мне хотелось общаться с детьми, с животными, хотелось всех жалеть и ласкать… Я жила в ощущении абсолютного счастья. Но в то же время я очень быстро поняла, что погорячилась с перелетом за океан. И обратного тринадцатичасового полета я уже не вынесу. И я приняла решение не подвергать себя и будущего малыша опасности и осталась рожать там, в Калифорнии. Мои друзья, которые живут в Америке, с помощью своих знакомых нашли замечательного врача. Его звали Олег, это русский американец, который уже много лет живет и работает в США. И у него есть клиника в Москве, с которой он до сих пор сотрудничает. Кстати, он же несколькими годами позже принимал роды и у певицы Алсу. На первый прием к нему я пошла со своей подругой Юлей, дочкой моих близких друзей, которые давно живут в Штатах. Я долго и пристально вглядывалась в него и в его глаза, задавая слишком много вопросов. Его это сильно удивило:

— Что ты на меня так смотришь? У меня такое впечатление, что не ты пришла ко мне на прием, а я к тебе. И задаешь вопросы, как будто следователь…

— Я должна знать своего врача, чтобы понять, смогу я ему доверять или нет… — ответила я, ничуть не смутившись.

Олег расхохотался, и в этот момент я почувствовала, что мы с ним подружимся. Потом он познакомил меня со своей мамой, которая тоже была врачом. И уже на следующий прием к Олегу я пришла, чтобы сдать анализы и пройти обследования у разных специалистов. Конечно, медицина в США — очень дорогое удовольствие, если это не оплачивается страховкой, за которую ты тоже платишь немало. Да и находятся эти специалисты вовсе не в одном здании. Мне пришлось исколесить для этого весь Лос-Анджелес. Сестра вернулась в Россию, и мне помогали во всех моих приключениях подруга Юля, ее родители — Ниночка и Фима, мой друг и очень хороший тренер по гимнастике, а также Левани Учанишвили и его брат Ираклий. В кругу этих близких и родных мне людей в чужой и далекой Америке я чувствовала себя почти как дома.

Я никогда не забуду их доброты и участия.

После того как все анализы были готовы, заключения специалистов получены, мы с Олегом определили клинику, в которой будем рожать. Остановились на израильской Cedars-Sinai, где появлялись на свет дети многих знаменитостей. Об этой клинике мне рассказали все, сделали экскурсию по палатам и операционным. И там же, в клинике, я сказала своему врачу, что буду рожать с помощью кесарева сечения. Но Олег сказал:

— Давай пока не будем загадывать. Придет время, будет видно.

У тебя все в порядке, ты и сама сможешь нормально родить.

И мы стали дожидаться заветного дня и часа. Предварительно мне назначили дату родов на 23 июля. То есть в моем распоряжении были примерно полторы недели. Я ничего не меняла в своей жизни: плавала, гуляла, наслаждалась природой, ходила по магазинам, присматривая ребенку приданое… На 21 июля у меня был назначен заключительный перед родами визит к врачу. Олег посмотрел меня и как-то особенно спокойно сказал:

— Сейчас ты медленно встаешь, не торопясь возвращаешься домой, собираешь вещи и часикам к семи приезжаешь в больницу. Сегодня будем с тобой рожать…

— Как рожать? — испуганно прошептала я. У меня даже во рту пересохло. — Говорили же на 23-е! А я так хотела посмотреть на него сегодня в мониторе… Нет… Пусть еще там полежит…

— Глупая! — рассмеялся Олег. — Сегодня вечером ты его уже на груди будешь держать…

Совершенно ошалевшая от этого известия, я вернулась домой. Позвонила маме, сообщив, что у меня внеплановые роды. Она меня успокоила словами: «Не переживай, все будет в порядке. Как родишь, позвони мне…»

В семь вечера я уже сидела в фойе клиники и заполняла с помощью Юльки какие-то бумаги, в том числе и о готовности к кесареву сечению. Потом меня проводили до моей комнаты. Пока шли по коридору, я чуть сознание не потеряла: там уже кто-то орет, рожает… Меня в холодный пот кинуло, стало дурно… Увидев мои страхи, Юля объяснила, что со мной все будет по-другому: у меня ведь кесарево сечение — сделают обезболивающий укол, а через несколько минут уже покажут ребенка… Потом я также своими ножками дошла до операционной. Но страха уже не было, я думала, что вот сейчас наконец-то я увижу своего мальчика!

И тут мне сказали, что рядом со мной, во время операции может находиться кто-то из близких людей — но только один. И я попросила Юлю остаться рядом, не подозревая, что девчонка до смерти боится вида крови. Но я-то, садистка, еще и фотоаппарат ей вручила, чтобы она фиксировала каждое движение врачей и появление на свет моего ангела.

Мне сделали укол в спину и положили на стол. И хотя я оставалась в сознании, но свое тело ниже талии не чувствовала, его словно не было. Это незнакомое ощущение меня несколько пугало. Но мое внимание отвлекли дальнейшие события. Я ничего не чувствовала, а только видела сумасшедшие глаза Юльки, которая, как заправская пулеметчица, давила на курок фотоаппарата. Потом я подняла свой взор наверх и увидела зеркало, в котором отражался весь ход операции. От неожиданности я зажмурилась и почувствовала, что меня трясут, а в следующее мгновение раздался детский крик. И моего мальчонку положили мне на грудь. А потом Юльке говорят: «Ну, папаша, давайте перерезайте пуповину!» Юлечка моя аж вся затряслась от неожиданности: «Давайте лучше сами! Какой из меня папаша!..» Вот так моя подружка практически и рожала вместе со мной. И, естественно, именно она стала крестной мамой нашего Святика.

Меня перевезли в реанимационную палату, чтобы я пришла в себя, но я тут же потребовала, чтобы ребенок был со мной. «Глупышка! — сказали мне медсестры. — Лежи пока, отдыхай. А мы ему марафет наведем: выкупаем, оденем, бумаги заполним, опознавательные знаки… Дело в том, что в США стали обязательными серьезные меры предосторожности, потому что были случаи похищения новорожденных. С тех пор такая повышенная бдительность и всюду установлены камеры слежения. И каждому малышу вешают магнитные бирочки, которые „докладывают“ о любом перемещении ребенка. Кроме того, при каждом посещении рожениц врач сверяет номер бирочки мамаши с номером бирочки малыша. Да и легла я в эту клинику инкогнито, под другим именем, чтобы вездесущие репортеры не мешали мне наслаждаться счастьем материнства.