Вс. Другов - Тройка без тройки

— Книгу я уважаю, — польщенная похвалой, отвечает старуха. — Она мне лучший друг. А с другом надо поступать по-дружески.

Людочка стоит, не шелохнувшись, и молчит. Ей очень приятно, что две такие уважаемые женщины хвалят друг друга. Потом она тихонько дергает бабушку за рукав.

— Бабушка, ты мне обещала…

— Обещала. Помню. Вот мы и попросим сейчас Людмилу Александровну дать нам «Колобок».

Вдруг лицо бабушки хмурится.

— А самое главное — подберите что-нибудь для нашего Николая. Не загонишь его домой. Все с мячом бегает. Одна надежда — интересная книга.

Людмила Александровна задумывается, но очень ненадолго.

— Есть, есть у меня для него такая. Все футболы забудет. «Остров дружбы» называется. Я ее дала Тане немного подклеить, истрепали ее порядком молодые читатели.

Людочка внимательно прислушивается к разговору. Потом снова тихонько дергает бабушку за рукав.

— Бабушка, хочешь я побегу, приведу Таню.

— Найдешь? — с сомнением спрашивает Анастасия Ивановна.

— Найду. Когда я кого-нибудь ищу — всегда нахожу.

Боясь, что ей могут запретить такие интересные поиски, она быстро бежит к двери. Но не успевает сделать трех-четырех шагов, как дверь сама раскрывается и на пороге появляются Таня и Наташа.

Людочка буквально застывает на месте. Но проходит один только миг, и она с радостным криком бросается навстречу девочкам:

— Таня, Танечка! Ты нам очень нужна! Ты подклеила «Остров дружбы»?

— Ну-ка, Таня, дай нам сюда «Остров дружбы», — говорит и Анастасия Ивановна, завидев вошедших. — Что это за книга такая?

Таня резко поворачивается к Анастасии Ивановне и инстинктивно прячет книгу за спину. Атака последовала совсем не с той стороны, откуда можно было ожидать. Случилось самое ужасное. Другое дело — подождать, пока все обменяют свои книги и уйдут из красного уголка. Тогда и поговорить с Людмилой Александровной. С ней одной! Тоже очень стыдно, но она поймет. А сейчас что получилось? Отдавать такую книгу при Анастасии Ивановне, при Антоне Яковлевиче, при Иване Кузьмиче… И, главное, — при Людочке. Такой пример маленькому читателю!..

Наташа зло смотрит на Люду. Неужели ей понадобилась эта книга? Что она поймет в ней? Сейчас родители уехали, и эта девчонка буквально что хочет, то к делает. У них теперь все наоборот: уже не Люда — бабушкина внучка, а скорее Анастасия Ивановна — внучкина бабушка.

— Здравствуйте, Людмила Александровна! — говорит Таня, и ей самой удивительно, почему, у нее такой твердый и решительный голос. Она думала, будет совсем иначе. — Людмила Александровна, я не могу сейчас вам вернуть книгу.

— Знаю, знаю, что ты скажешь, — смеется старая библиотекарша. — Еще не все сто пятьдесят мальчиков вашего дома прочли ее! Так ведь?

Этот смех сразу отнимает у Тани всю твердость и решительность. Как тяжело говорить такой женщине неприятные вещи! Но сказать надо. И, снова набравшись духу, Таня произносит:

— Я не могу вернуть… Пока не найду новую…

Людмила Александровна настораживается.

— Ты ее потеряла? Ее нет у тебя?..

— А книга нам очень нужна! — вмешивается в разговор Анастасия Ивановна. — Пусть хоть немного передохнут ботинки у Коли.

Наташа терпеть не может неопределенных положений, вроде того, которое создалось сейчас. Она выхватывает из-за спины подруги облитую тушью книгу и кладет ее на стол.

— Вот, Людмила Александровна. Вот он — «Остров дружбы». Только видите, что с ним?

— Боже мой! Так изуродовать книгу! — ужасается Анастасия Ивановна.

Придвигается к столу и Антон Яковлевич.

— Чистая работа! — говорит он. — Кто же это так постарался?

Даже Иван Кузьмич, снова усевшийся за свои счеты, поворачивается на скрипящем стуле, прислушиваясь к разговору. И мужчина в синем костюме откладывает в сторону журнал, берет в руки «Остров дружбы», но сейчас же бросает его и вытирает пальцы платком… И молодая женщина, сидящая за столом в ожидании своей очереди к Людмиле Александровне, быстро отодвигается от упавшей рядом с ней книги… И дворник Тихон Максимович, пришедший поговорить с управдомом насчет покупки лопат, забывает о цели своего посещения, а вместо этого берет со стола книгу и начинает ее перелистывать.

Людмила Александровна смотрит на Таню и спрашивает:

— Как же это так?

— Сама не знаю как. Нечаянно разлила тушь…

— Может это твоя собака набедокурила? — продолжает допытываться библиотекарша.

— Нет, я сама, — отвечает Таня, и голос ее внезапно срывается.

Наташа вне себя. Это невозможно, что Таня только говорит! Все на себя взяла. Мальчики гоняли свой мяч, а она за всех в ответе. И Наташа не выдерживает:

— Людмила Александровна! Не верьте ей, ни одному слову не верьте! Вовсе не она пролила тушь. И не собака.

Людмила Александровна кладет руку на наташино плечо.

— Подожди, не горячись, Наташа. Успокойся. Не Таня, не собака, а кто же?

— Я совсем не горячусь, а только очень волнуюсь. Но все равно хочу сказать. Таня дала мальчикам книгу, мальчики играли в футбол, мяч попал в сумку, там была баночка с тушью, баночка разбилась…

— Все понятно, — говорит Людмила Александровна. — Баночка разбилась, тушь пролилась на книгу, и книга испорчена.

— Да, все так именно и было.

— Какие же это мальчики так играли? — спрашивает Анастасия Ивановна, сурово морща лоб.

— Вася так ударил, — отвечает Наташа.

— Вася? А Коля там тоже был? — снова спрашивает бабушка.

— Коля тоже был. Они же всегда втроем всюду бывают, — произносит с неумолимой правдивостью Наташа.

Людмила Александровна берет со стола злополучную книгу и кладет ее на нижнюю полку шкафа. Потом обращается к Тане:

— Я слышу имена Васи, Коли… Они все это наделали. Но почему же ты решила взять их вину на себя?

— Они очень переживают.

— Очень, — подтверждает и Наташа.

— И Вася тоже переживает? — удивляется Антон Яковлевич.

— И Вася. Он так и сказал Тане: «Не бросим тебя в беде. Пойдем на плаху вместе с тобой». А Коля сказал даже: «Пойдем в Каноссу».

— Что это еще за Каносса? — возмущается бабушка. — Ни в какую Каноссу я его не пущу! И в футбол он у меня больше играть не будет! Пока папа с мамой не приедут. Пусть тогда сами разбираются. Чтобы такое сделать с книгой! Ботинки у него на ногах горят, стекла в чужих окнах бьет, девочку мячом с ног свалил, за цветы меня оштрафовали. Два раза ему разбили нос, а сколько и кому он разбил носов — даже не упомню. И все это я терпела. Но за книгу — не прощу!