Вс. Другов - Тройка без тройки

За дверью слышится голос:

— Войдите!

Ипполит открывает дверь и останавливается на пороге.

Как здесь все знакомо ему! Светлая комната, паркетный, натертый до блеска, пол, белые занавески на маленьких старинной формы «окнах. На стене фотографии изделий фабрики. Тут есть и снимок с торта, который делал их цех для победителя прошлогоднего первенства страны по футболу. Хорошо потрудились тогда все, но и торт был неплохой. На столике у другой стены — коробки из-под печенья и шоколада, очень яркие и пестрые.

Ася сейчас одна. Она сняла со стола черную массивную чернильницу, такую же пепельницу, стаканчик для ручек и карандашей, календарь, папки с делами и все это перенесла на диван. Свернула старый, забрызганный чернилами лист глянцевой бумаги, развернула новый, голубого цвета, и положила его на свой стол. В правой руке у нее пресспапье, в левой — несколько кнопок.

— Вот хорошо, что ты пришел! Поможешь мне справиться с этим листом!

Ипполит переступает порог, подходит к столу, измеряет взглядом его величину, величину листа бумаги и решительно заявляет:

— Загнуть края надо. Дай-ка сюда.

И, не дожидаясь разрешения хозяйки, сам загибает бумагу по краям, потом берет из рук Аси кнопки и начинает прикреплять ими бумагу.

— Я к тебе на казнь, Ася, — говорит Ипполит, прижимая к столу очередную кнопку. Но слова эти, заготовленные им задолго до прихода сюда, совсем не идут ни к царящей сейчас в комнате обстановке, ни к настроению секретаря комсомольской организации, ни к самочувствию самого пришедшего «на казнь».

— Знаю, все знаю, — перебивает его Ася, начиная переносить свое канцелярское хозяйство с дивана на стол.

— Что ты знаешь? — спрашивает Ипполит, передавая ей пресспапье и стаканчик для карандашей и ручек.

— Знаю, что ты начал заниматься с ребятами в Грибном переулке… Давай сюда чернильницу.

Ипполит передает чернильницу. Ася ставит ее на место, возле нее расставляет все другие принадлежности и оценивающим взглядом окидывает весь стол. Потом переставляет стаканчик с ручками с левой на правую сторону и говорит Ипполиту:

— Да что ты стоишь?

Ипполит садится на стул.

— Нет, давай сядем на диван. Так удобнее разговаривать.

— Давай сядем на диван, — соглашается Ипполит и пересаживается на диван.

Девушка садится рядом с ним.

— И очень хорошо, что начал заниматься. Не все же им сиротствовать.

— И это все, что ты знаешь?

— Все.

— Тогда ты ничего не знаешь.

— Чего же я не знаю?

— Ничего не знаешь, — снова повторяет Ипполит и начинает сбивчиво и не очень последовательно рассказывать всю историю своего тренерства: о том, как на первом же занятии трое мальчиков, три друга, заявили, что они будут учиться без троек и что только в этом случае позволят себе участвовать в футбольной команде; о том, как одна девочка по имени Наташа назвала этих мальчиков «Тройкой без тройки» и как все остальные ребята были очень довольны этим прозвищем; о том, что на другом занятии решили выбрать капитаном одного из этих трех мальчиков, Васю, и что другой мальчик из этой же тройки, Коля, сделал своему другу отвод — оказалось, что Вася получил тройку по французскому и решил скрыть ее только ради того, чтобы быть капитаном, то есть повел себя очень нехорошо, не по-товарищески, изменил своей «Тройке без тройки»…

— И понимаешь, Ася, — заканчивает свою исповедь Ипполит, — тут я уже не выдержал.

— Понимаю. Погорячился?

— Погорячился. И вышло так, что Вася должен был уйти с занятий.

— Сам ушел?

— Не совсем сам, — сокрушенно признается Ипполит, упорно глядя не на собеседницу, а в окно. — Может быть, я немного больше погорячился, чем следовало бы. Понимаешь?

— Очень хорошо понимаю, Ипполит, — отвечает Ася и тоже поворачивается к окну, в которое с таким подозрительным интересом глядит Ипполит. — Красивый закат, правда? Солнце совсем желтое. Оно только перед вечером заглядывает ко мне в комнату.

Ипполит мрачно подтверждает:

— Очень красивый закат.

Ася отрывает взгляд от окна и переводит его на юношу.

— Ну и ты, конечно, решил, что больше уже не покажешься в этот двор, к этой «Тройке без тройки»?

— Ноги моей там не будет! — решительно заявляет Ипполит.

— А по-моему, Ипполит, вместо того, чтобы бежать позорно с поля боя, тебе следовало бы продолжать заниматься с ребятами. Умел заварить кашу, умей и расхлебывать.

— Допустим, — сразу оживляется Ипполит, — я приду туда на следующее занятие…

— Не допустим, а придешь, — уточняет Ася.

— И вообще буду с ними заниматься, — продолжает развивать свою мысль Ипполит, но тут же поправляется: — Конечно до выздоровления Гаврилова. А что делать с этим Васей? Разрешить ему заниматься с такой отметкой?

— Нет, зачем. Не надо идти по линии наименьшего сопротивления. Заставь его исправить эту тройку. Всем коллективом возьмитесь за него. В нем надо воспитывать силу воли. Помоги ему, всели в него уверенность, веру в себя.

— Легко это говорить, — сумрачно замечает Ипполит.

— Конечно, сделать это труднее, — улыбается Ася. — Может, с учительницей надо поговорить… У него по какому предмету тройка?

— По французскому языку.

— Значит, надо поговорить с француженкой.

Ипполит встает и с оттенком недоверия в голосе спрашивает:

— Так ты говоришь, не бросать этих ребят? И тотчас же снова поправляется:

— То есть, конечно, до выздоровления Гаврилова.

— До или после — не важно, но бросать их нельзя ни в коем случае. Только сумей с ними поладить.

Лицо Ипполита светлеет. Он протягивает Асе руку и говорит с чувством:

— Тогда спасибо. Тогда я начну сейчас же действовать! А этот Вася еще будет получать пятерки.

— Пятерки — это уже слишком хорошо. Неплохо будет и четверки, — умеряет его пыл Ася.

— Тогда я побегу! — кричит Ипполит, уже стоя на пороге комнаты. И эти свои слова тут же приводит в исполнение: выскакивает в коридор, бежит до лестницы и также бегом спускается вниз.

По пути на улицу в голове созревает подробнейший план действий. Сегодня же вечером надо будет собрать все дневники, записки, кинограммы, диаграммы — все, что росло и накапливалось в результате многих занятий с тренером и что так бережно хранится в книжном шкафу. И все это в ближайшую же среду отнести ребятам. Нет не, ребятам, а Володе. И договориться с ним, объяснить ему, как все сделать — пусть приготовит инструктивные плакаты и подготовит все материалы для выпуска первого номера стенной газеты… Что еще? Да, съездить на стадион «Динамо», договориться об экскурсии ребят: пусть посмотрят, как тренируются взрослые, посмотрят, что делается в подтрибунных помещениях, раздевалках мастеров, судейской комнате, одним словом, познакомятся со всем огромным и сложным хозяйством лучшего стадиона страны… Еще что? Да, отрегулировать вопрос с Васей. Пожалуй, это самое сложное. Прежде всего, может быть, пойти к учительнице, как советовала Ася? Но самому идти в школу — не совсем удобно. Как говорить с учительницей, о чем?..