Георгий Ярцев - Я плоть от плоти спартаковец

Вообще 78‑й год многое нам дал, прошли через такое горнило! Осознали, что на этом уровне играть можем. Предвосхищая рассказ о «золотом» чемпионате‑79, замечу, что скорее не Киев сбросил обороты, а мы заметно прибавили. Точнее, доросли. Чем объяснить рост? Банально, но факт: работой, конечно. Тренировками, гениальным тактическим чутьем и умением Бескова. Ну, и своим, игроцким, возросшим мастерством тоже.

По–моему, нельзя это «замолчать». Все тот же 78‑й год. 19 мячей за сезон, больше меня никто в том чемпионате не забил. «Спартак» же, напомню, только вернулся в высшую лигу после некоторой заминки в 76‑м.

Считаю, все началось с того памятного предсезонного турнира в 77‑м, когда Константин Иванович и разглядел во мне качества будущего бомбардира команды. Хотя я во всех клубах слыл забивным форвардом, но в «Спартаке» — то московском на тот момент еще не играл и не забивал. В принципе и в Москве, на более высоком уровне, для меня не было ничего сверхъестественного забивать, это ведь прямое предназначение каждого нападающего.

Правда, не сразу наладилась игра в московском «Спартаке». Забивал весьма редко — какие–то красивые мячи, а иногда не очень зрелищные. С приходом Гаврилова, повторюсь, атака стала разнообразнее, ставка, что скрывать, делалась именно на наш с ним дуэт. Не открою Америки, если скажу, что нападающий — в хорошем смысле агрессор, плюс, конечно, к агрессии стоит добавить голевое чутье. Чутье, прежде всего, на мяч, на ту позицию, где необходимо вовремя оказаться. Ведь многие мячи на интуиции получались. Чтобы мячишко ко мне отскочил в голевой ситуации, нужно было, извините, немаленькую работу на поле проделать.

Так что те 19 мячей лично для меня не явились каким–то из ряда вон откровением, внутренне был готов к подобному достижению. По–моему, я в том сезоне еще столько же не забил, вот о чем говорить–то надо! Порой просто удивительные мячи не заходили, с ума можно сойти. Между прочим, все наши славные полузащитники трудились, можно сказать, не покладая ног. Женя Сидоров, Сережа Шавло, Юра Гаврилов, Федя Черенков проделали огромную творческую работу.

Почему, например, относительно мало забил другой наш форвард, Вадик Павленко? Да потому, что игра того «Спартака», и это правильно, строилась, в основном, «внизу». А Павленко прекрасно действовал «наверху». Он–то нам нередко и сбрасывал мячики под разящие удары, с его замечательных передач мы немало забили.

Не было задания от Бескова играть непременно на Ярцева. Это выглядело бы, на мой взгляд, утопией. Поразить цель могли многие ребята. С удовольствием вспоминаю, например, гол Сидорова «Шахтеру», с его росточком забившего головой. В атаке, по мысли Бескова, призваны были участвовать почти все, в зависимости от выбранной на конкретную игру тактики.

Я, к слову, не всегда «играл на пианино», иногда и «таскал» его. Освобождал зоны для партнеров, врывавшихся туда для обострения. Здесь важно не выпячивать себя как бомбардира, и не обязательно ты должен завершать комбинации. От меня требовались и отвлекающие маневры. Валера Гладилин тогда тоже немало забил. А ближе к завершению сезона‑78 в команде почти не осталось футболистов без забитых мячей…

Самые памятные голы? Пожалуй, московским и тбилисским динамовцам. Особенно последним. Там комбинацию классную провели. Шавло с Гавриловым вывели меня на ударную позицию, удалось пробить Габелию. Эти мячи, пожалуй, особенно знаковые, что ли. Так как сезон складывался для нас весьма непросто, команду подчас изрядно лихорадило по причинам, о которых я уже сообщал.

Кстати, в том же, 78‑м, состоялся своего рода рекорд, никем не побитый до сих пор. Это когда я в двух матчах кряду забил семь мячей — сначала три в Ташкенте «Пахтакору», еще четыре «Кайрату» в Москве. Любопытно, рекорд мог не устоять в чемпионате России‑2010. Мы пришли на стадион вместе с Дасаевым. Тогда Веллитон вполне мог превзойти достижение. «Смотри–ка, сейчас бразилец побьет твой рекорд!» — невольно воскликнул сидевший рядом Ринат. Однако вскоре забил другой спартаковец — Алекс, и планка осталась не взятой. «Фартовый ты», — подытожил Дасаев.

А самый дорогой, памятный гол случился, конечно, в Киеве на следующий год, когда мы стали чемпионами. Хидя прошел и сделал мне пас. Оставалось только попасть в дальний угол. Опять же потому, что комбинация наиграна на тренировках. Все ребята знали — выскакиваю в подобных комбинациях на ближнюю штангу, играю на опережение. Вагиз очень зряче исполнил передачу. Накануне самого матча Николай Петрович напомнил нам: кто выигрывает такие встречи в Киеве, тот, как правило, становится чемпионом. И рассказал о победе «Спартака» в 69‑м. В 79‑м чудесная сказка, ставшая явью, повторилась. Но подробный мой рассказ о «золотом» для нас первенстве еще впереди…

Сейчас коротко о забавном, даже смешном случае. Игра в Москве с тбилисцами. Сам Леонид Ильич в вип–ложе Лужников. Рвусь на ударную позицию, слышу легкий треск — кто–то из соперников отчаянно цеплял меня за трусы. Чувствую, резинка порвалась в клочья и вот–вот нижнее белье упадет на газон. Не могу двинуться с места, а позиция голевая. На нашей лавке недоумевают: что это он застыл, словно мумия? Пробить по мячу? Да никуда я не пробил. Трусы держал, чтобы не упали. Мы тот матч все равно выиграли.

Некоторые болельщики, специалисты, журналисты со стажем нет–нет, да утверждают, что спартаковцев по ходу сезона‑78 в первой лиге якобы тащили за уши в класс сильнейших арбитры. Еще, видите ли, «красно–белые» могли гонять пресловутые «странные» матчи. Эти факторы–де тоже «помогли» команде вернуться в высшую лигу. Наряду, разумеется, с высоким футбольным мастерством, которым мы, бесспорно, обладали. Не зря ведь в том же, 79‑м, чемпионами страны стали. Да и годом раньше достойно выступили, оказавшись в пятерке сильнейших клубов первенства Союза.

Резонно упомянуть о том, что Николай Петрович Старостин при всем своем безусловном авторитете даже и не помышлял воспользоваться им. В том числе, в высоких футбольных структурах, да и во властных также. Думаю, труда большого ему не составило бы «договориться» о куда лучшей участи для его клуба, чем выступление в первой лиге. Но он на это не пошел, что ярко характеризует честность, принципиальность не только самого Старостина, но и спартаковского коллектива в целом.

Да и какой смысл помогать «Спартаку» в первой лиге, когда, наверное, была возможность у тех же судей оказать «услугу» команде, может быть, в самые кульминационные моменты чемпионата‑76 в высшей лиге. Они, судя по всему, не «помогли», если спартаковцы вылетели. Наша же игра в турнире первой лиги оказалась в буквальном смысле остроатакующей, непредсказуемой, мы столько — просто кучу! — создали моментов у ворот соперников, что арбитры, на мой взгляд, просто щадили оппонентов. Не назначая в их сторону очевидные штрафные удары, в том числе и пенальти.