Сослан Варзиев - Атлетический тюнинг. Новый взгляд на культуру физического совершенства

На практике это может выглядеть так. В атлетический зал заходит атлет–профи, не имеющий постоянного «страховщика», предварительно заказав себе услугу инструктора–опекуна, т. е. «персональную опеку». Заметьте, не процесс тренировки (тренировочного занятия), которую атлет может провести или осуществить самостоятельно, а именно услугу «персональной опеки», без которой многие профессиональные действия и движения со сложными приемами самостоятельно не осилить. Каким образом нужно опекать в каждой конкретном занятии атлета, знает лучше всего сам атлет. Опытный профессиональный атлет в предварительной беседе с инструктором объясняет, какой вид помощи или страховки он хочет получить в каждом конкретном упражнении.

На профессиональной теннисной площадке ситуация может обстоять так же. Спортсмен теннисист–профи чаще использует не своего наставника тренера–методиста, а спарринг–партнера или инструктора, обладающего талантом и чутьем, например, направлять теннисные мячи под конкретный необходимый удар спортсмена.

Так вот у опытного атлета–профи в его комплексе упражнений, составленных тренером–методистом, уже бывают проставлены пометки с указанием всех необходимых принципов и приемов, а инструктор–опекун, даже не умеющий составлять тренировочные программы, может четко и верно их прочитать, понять и воспроизвести. И, что немаловажно, воспроизвести непосредственно на атлете, а не предварительно на себе! Это одна из составляющих мастерства инструктора–опекуна в процессе персонального атлетического тренинга. Так же обстоят дела в несиловой специализированной тренировке профессионально–соревновательного характера, где самый гениальный спарринг–партнер может совсем не обладать качествами хорошего тренера–методиста, но понимать его наставления.

Показывая свой комплекс упражнений разовому инструктору–опекуну, атлет–профи разъясняет, какая помощь на данной тренировке ему необходима, в каком упражнении какой вид страховки или какой ритм и режим содействия ему желателен. От инструктора–опекуна не требуется никаких излишеств, а только оговоренная конкретика.

Вторая ситуация противоположна первой: на фоне многолетнего тандема атлета–профи и одного и того же (постоянного) инструктора–опекуна может наблюдаться связь со сменяющими друг друга наставниками тренерами–методистами, т. е. переход от одного тренера к другому и далее к следующему, что, например, в большом спорте является процессом неудивительным. Зачастую под такими «переходами» или «перебежками» скрываются две основные причины: либо профессиональных качеств данного наставника тренера–методиста уже недостаточно для опытного атлета экстра–класса, либо ему необходим не просто методист, а, например, стратег понимающий, в каких турнирах нужно выступать, а какие соревнования можно игнорировать для сохранения физических и эмоциональных сил.

Такие «переходы» и «перебежки» в профессионально–соревновательной сфере от тренера к тренеру всегда совершались, совершаются и будут совершаться. При этом незначительная на первый взгляд роль «опекунов», или, как говорят на сленге, «персональщиков», в лице спарринг–партнера или инструктора будет оставаться незаменимой.

Сравнивая два вышеописанных случая касательно профессионально–соревновательной сферы, отмечу, что инструктору–опекуну, находящемуся в первой ситуации, потребуются более высокий профессионализм, смекалка и интуиция, чем во второй, при которой он постоянно работает с одним и тем же атлетом–профи, имея возможность лучше изучать физические способности и возможности подопечного. Это, соответственно, позволяет с каждым разом вольно или невольно проводить тренировочную опеку более качественно. А в первом случае рекомендуемый «разовый» инструктор–опекун не имеет права на ошибку, дабы не лишиться возможности, показав мастерство привлечь атлета под свою опеку. В противном случае атлет в следующий раз может по причине нюансов своего распорядка попасть к другому инструктору–опекуну или еще хуже: не получив должной отдачи и желаемого ощущения, в следующий раз воспользоваться услугами инструктора–опекуна другого клуба.

Так что инструктор–опекун, находясь во втором случае в статусе «постоянного» или «регулярного», гарантированно работает с подопечным атлетом более длительный срок. А в первом случае — нет, так как оказывается разовым.

Подобно тому, как музыку пишет композитор, а воспроизводит ее музыкант, точно так же комплекс упражнений составляет тренер–методист, а на практике их отображает инструктор–опекун. Замечу, что мой критерий оценки мастерства обслуживания в атлетическом (силовом, тренажерном) зале касательно ситуации массовой физкультурно–оздоровительной сферы всегда складывался по результатам взаимодействия двух исключительных персон — тренера–методиста и инструктора–опекуна, обладающих, на мой взгляд, абсолютно равноправной степенью участия в персональном атлетическом тренинге.

Так вот. Для отбора способных кандидатов на ту или другую должность мне приходилось беседовать с огромным количеством кем–то «отстажированных» посредством многочисленных фитнес–конвенций инструкторов. Беседуя с ними, я удивлялся, как возможно в течение нескольких недель или месяцев «зомбировать» этих неповинных людей, напрочь лишив их чувства и способностей к творчеству, придав им общий стиль: шаблоны в одежде, прическе, голосовых интонациях, фразах, стимулирующих желание тренироваться, жестах, улыбках и ужимках. У них абсолютно утеряны свой почерк и индивидуальное профессиональное чутье с явно выраженным (и это самое страшное) нежеланием познавать по причине самой земной, насущной и циничной: «Нам этих знаний достаточно, чтобы зарабатывать на хлеб с икрой» или «Руководство нашего клуба не позволяет проявлять творчество».

Вежливость — это хорошо организованное равнодушие.

Поль Валери

Индустрия персонального физкультурно–атлетического тренинга массово–оздоровительного направления с ключевым участником — инструктором–опекуном смело вышла из поисковой стадии, вырвавшись как бы из «рабовладельческого» строя, уверенно перемахнув через «феодальный», оказавшись в развитом капитализме, разделилась естественным путем на два инструкторских лагеря.

Представитель первого лагеря — это тип «конвенционных» инструкторов, мозг которых напичкан новомодными информациями, полученными на конвенциях и клубно–местечковых лекциях, позволяющими клубам–организаторам раскручивать бренд, наращивая свои капиталы. Но такие якобы новомодные, слепо скопированные информации давным–давно были описаны российскими специалистами советского и даже дореволюционного периодов. Внешне эти инструкторы стремятся к ухоженности, уверены в себе и даже профессионально нагловаты, большинство из них обладают поверхностными знаниями, потому что не имеют структурного фундаментального образования. Они не заканчивали именно высших специальных учебных заведений, но смело облепили себя различными, красочно оформленными сомнительными коммерческими сертификатами и свидетельствами, как правило полученными за период обучения, длящийся чуть больше чем несколько недель.