Сослан Варзиев - Атлетический тюнинг. Новый взгляд на культуру физического совершенства

Почему же у практикующих инструкторов такой недолгий профессиональный век? Все слишком просто: к концу 10‑го или 15‑го года постоянной работы, даже если исключить перманентное присутствие таких злых «конвоиров», как недосып, недоедание и стресс, наступает что–то схожее с кризисом жанра или личности.

Возьмем неброскую ситуацию: отношения инструктора и клиента. Нужно понимать, что, например, не все клиенты однозначно реагируют на похвалу, неважно какую — искреннюю, истинную, мнимую, — так же дело обстоит с восприятием интонации и жеста. Даже безобидный совет некоторым клиентам может показаться замечанием. И выдавая ответную неадекватную реакцию, клиенты держат инструктора в постоянном эмоциональном гипертонусе. А можно представить себе эти ощущения, происходящие в течение всей карьеры.

Но как же тогда обстоят дела с долгожительством у лжеинструкторов, соблазнившихся поставить профессию на конвейер и финансовый поток? Они, судя по всему, должны работать дольше. Но уверяю вас, такого в большинстве своем не случается, потому что, когда они напарываются в работе на проницательного клиента, ими допускаются неизбежные проколы, которые проявляются на каждом этапе карьеры и фиксируются не только клиентами, но и коллегами. В конечном итоге завуалированная от посторонних глаз, тонко выстроенная непрофессиональная отраслевая фальшь распознается клиентом–санитаром, а может, и группой клиентов, и в конце концов, даже окончательно уйдя из клуба, оскорбленный клиент сообщает о причинах своего недовольства либо руководству, либо администратору, либо коллегам лжеинструктора, а то и всем сразу.

За несколько лет такой деятельности плотный шлейф нелицеприятной молвы, тянущийся по пятам за таким псевдоспециалистом, вынуждает последнего переезжать в поисках работы не только из одного города в другой, но иногда даже менять страны в поисках новой подработки (я не сказал работы), чем эти лжеинструкторы чаще всего и занимаются.

Нередко змей–искуситель становится и «искусателем».

Я думаю, что пока еще никто не смог окончательно и однозначно определить и утвердить единый безопасно корректный стиль поведения инструктора с клиентом для формирования такого необходимого в профессионально–этическом плане бесполого характера взаимоотношений, придав безупречность стилю и манере общения их непосредственно в зале. Не является секретом, что и клиент, да и инструктор нередко, сами того не желая, становятся иногда и «провокаторами», «жертвами» нежелательных вспышек, не то чтобы эмоций и тем более чувств, а я бы сказал, спонтанных фрагментарных гормональных приливов. Как бы это ни выглядело странным, но оказалось, что не каждая женщина–клиент понимает, что нет ничего предосудительного в том, что мужчина–инструктор подает ей руку, например, чтобы помочь ей встать с пола после выполненного упражнения. Это обычное правило общепринятого понятия «джентльменства». Кто же и на каком основании сможет отменить такого рода экзерсис элементарной вежливости? Думаю, никто.

К удивлению многих очевидцев, проявления таких «джентльменств» подчас ведут к непредсказуемым последствиям и курьезам, о фрагментах которых я вам сейчас поведаю. Безобидный, казалось бы, жест соблюдения обычных правил этикета со стороны мужчины–инструктора по отношению к женщине–клиенту на самом деле может иметь свое нелепое продолжение. Опытные посетительницы культурных заведений и клубов относятся к элементарной вежливости естественно, снисходительно, а то и вообще не замечая и не окрашивая в значимость простую поведенческую норму инструктора. Сложнее обстоят дела с другой категорией женщин–клиентов, которые не привыкли к местам массовых посещений. Особенно это относится к засидевшимся в палисадниках домохозяйкам, которые нередко могут расценить вежливые действия инструктора–мужчины как проявление особой симпатии или даже попытку ухаживания.

Странно, но факт, что такая «впечатлительная» клиентка, смущаясь и краснея, на подростковом уровне культивирует внутри себя радость: ее выделили из общей массы. Такая клиентка расценивает мужчину–инструктора как человека, наверняка «повидавшего виды», но одновременно приписывает ему качества как бы эксперта–ювелира, способного углядеть в булыжнике неотшлифованный бриллиант. Вот тут–то и начинаются неуместные проявления в форме жестов благодарности: женщина начинает в знак благодарности питать ответные чувства к мужчине–инструктору, оказывает ему знаки внимания в форме небольших подарков (к какому–нибудь празднику или просто без повода).

Теперь рассмотрим один из вариантов восприятия этой ситуации мужчиной–инструктором, давно позабывшем о своем безобидно исполненном жесте вежливости, инициировавшем эту странную ситуацию, когда, не ведая подвоха, даже при условии максимально корректно–сдержанного (что называется, бесполого) поведения в нем увидели не только специалиста, но еще и мужчину. Иногда такие отношения перерастают в более серьезные и становятся даже причиной разбитых семей или сломанной карьеры, и никто из них не вспомнит и не осознает, кто же выкинул первым фортель.

Женская гордость не только помогает «не потерять», но и мешает «приобрести».

Непростые отношения у мужчин–инструкторов складываются с другим сортом завсегдатаев различных клубов и салонов. Встречаются экземпляры клиенток, чья гордость настолько зашкаливает, что затмевает здравый смысл. Часто от такой гордости до надменности, как показали наблюдения, всего один миг. Клиентки зачастую настолько вживаются в свой картинно–горделивый образ, что мужчине–инструктору бывает сложно вообще подбирать слова и выражения, чтобы не нарваться на картинно–жесткий взгляд или интонацию. А не дай бог, если она оставит свое полотенце на тренажере и, напрочь забыв о нем, отойдет подальше. Ведь, как правило, зачастую в этот момент тренажером может захотеть воспользоваться другой клиент. И если это будет мужчина–клиент — горе ему! Он естественно спросит ее: «Это не ваше полотенце?» И нет гарантии того, что она не просверлит его молчаливым взглядом, который говорит: «Ничего умнее не придумали, чтобы завести знакомство?»

Поэтому, как только в атлетический зал входит «мина замедленного действия», инструктор ощущает себя минером, прохаживающимся по минному полю. Думаю, что такое поведение впоследствии вспоминается самой же клиенткой. Но не каждая об этих своих фортелях спокойно вспоминает. Кому–то может и стыдно по прошествии лет, а кому–то по–прежнему безразлично. В роль войти, видимо, легче, а вот выйти — не очень. Опытные инструкторы понимают это и строят отношения без изысков — клиент всегда прав. И стараются в большинстве своем держаться в образе врача — не психолога, а психиатра. Да–да, именно! Так это наиболее простой и доступный способ погашения «заготовленного» высокомерия, с которым эти особы приходят в клубы.