Янг Скотт - Мой кумир хоккей

Билл прочел и начало репортажа. Там говорилось, что в конце недели, согласно заявлению тренера Уореса, двенадцать новичков будут отчислены из лагеря. Репортер не пытался угадать, кого именно оставят на сборах на следующую неделю. Билл торопливо просмотрел глазами этот абзац, не названы ли какие–нибудь фамилии. Нет, ни одна названа не была.

«Часть из них передадут в команды юниоров, где они пройдут в течение года испытание до следующих сборов. Остальные, видимо, не сумели проявить себя».

«Хорошо это для меня или плохо?» — задумался Билл.

Покидая столовую, он столкнулся в дверях с Муром. Он с ухмылкой взглянул на Билла и процедил сквозь зубы:

— Ну как твой котелок?

Биллу хотелось сказать что–нибудь поостроумнее, но ничего не пришло в голову.

— В полном порядке, — проговорил он, тоже усмехнувшись.

— Ну и хорошо, — миролюбиво произнес Мур.

В этот момент он даже понравился Биллу. Но ему приходилось встречаться и с другим Муром, беспощадным и мстительным. Забывать этого Мура было нельзя.

По дороге на стадион Билл шел вместе с Джиггсом Манисколой и Джимом Бэттом. С того самого дня, как Бэтт появился в раздевалке без коньков, он не произнес и трех слов. «Считал, что коньки не пригодятся тебе, чтобы попасть в команду «Листьев»? Ироническое замечание Дейела повторялось теперь из уст в уста во всех сменах и раздевалках. Бэтт казался неуклюжим, нескладным парнем с фермы, пока не надевал коньки. Но на льду он ничем не отличался от профессиональных форвардов «Кленовых листьев». Билл наблюдал за ним на тренировочных играх. Сейчас Бэтт шагал рядом, как обычно не произнося ни слова.

— Ты знаешь, почему Мур так зол на тебя? — спросил Манискола.

Билл покачал головой. Они шагали под густыми кленами, листья едва начали покрываться багрянцем, было тихое, бодрящее сентябрьское утро. На небе ни облачка. День был слишком хорош, чтобы вспоминать о невзгодах жизни.

— А потому, — сам же отвечал Манискола на свой вопрос, — что Муру не нужно для этого никакого повода. В нескольких играх, что он играл за «Листья», он покалечил Генри Кэннона из Монреаля, и тому наложили десять швов после того, как Мур ударил его клюшкой, заперев в угол. Возможно, что это произошло случайно, но Мур всегда делает так, будто произошла случайность. Они помчались за шайбой, и Мур ударил его локтем, а затем задел клюшкой по лбу. Вот тебе и случайность! Но когда я подкатил к ним, то услышал, как Мур сказал Кэннону: «В следующий раз я сверну тебе голову!»

Они прошли еще полквартала. Впереди уже был виден стадион.

— Но главное в том, — заключил Джиггс Манискола, — что во время первой игры в две команды ты его переиграл.

— Любой игрок может выглядеть слабо в какой–нибудь игре! — запротестовал Билл. — Я хочу сказать, ведь Ансон Оукли обманул меня своим финтом, я даже не успел опомниться… — уныло усмехнулся при воспоминании об этом Билл.

— При чем тут это, Спунский, — возразил Манискола. — Мы сейчас говорим о Муре. Он будет злиться на любого, кто одурачит или переиграет его на поле. При случае он готов будет сделать из него отбивную котлету. Но восемнадцатилетнему юнцу прямо со школьной скамьи, над кем он все время посмеивался и кто в первой же игре припечатал его ко льду, не простит никогда.

Они остановились перед светофором в ожидании зеленого света, когда Бэтт вдруг произнес:

— Ему нужен хороший друг.

Мани скола и Билл удивленно взглянули на Бэтта.

В пятницу после ужина Билл в ожидании решения слонялся цо холлу отеля. Он знал, что в это время проходит заседание руководства НХЛ, и надеялся, что оно скоро закончится. А возможно, мистер Джексон спустится вниз и скажет, кого из хоккеистов оставляют на следующую неделю. Билл купил какой–то журнал и пытался читать, но ничего не лезло в голову. Ему все время представлялись заголовки в виннипегской газете: «Кленовые листья» отчисляют Спунского»… А чего иного он мог ожидать? Одного желания мало для того, чтобы быть здесь оставленным. Вновь и вновь он перебирал в памяти игроков, призванных на тренировочные сборы. Билл пытался делать это спокойно, взвешивая все «за» и «против», и все же всякий раз он оказывался в числе первой восьмерки. Вместе с Муром, Гивенсом, Бэттом… Если на заседании решат отчислить десять человек, он может остаться…

Билл шагал, громко стуча по полу каблуками.

— Нервничаешь? — обратился к нему дежурный администратор.

— Конечно, — отозвался Билл, пожалев, что дежурит не Памела. Он хотел было спросить, в каком номере она живет, но сдержался. Может быть, она согласилась бы выпить с ним кока–колу или чашечку кофе… Черт побери!

Небольшими группками хоккеисты бродили по холлу. Кое–кто улыбался ему при встрече. Разговаривая, мимо прошли три спортивных журналиста. Высокий что–то рассказывал, остальные двое слушали.

В это время открылась дверь лифта и появилась Памела.

— Может быть, пойдем куда–нибудь и поболтаем? — предложил Билл.

В ответ на его приглашение Памела промолчала.

— Я с ума схожу, все жду, что кто–нибудь явится, велит складывать чемодан и убираться обратно в Виннипег, — продолжал Билл.

— Просто не знаю, как убить время, лишь бы оттянуть этот момент… Пойдем, посидим в баре…

— Спасибо, но… — пролепетала Памела.

— Может быть, девушка спешит на свидание? — сказал один из журналистов, проходя мимо.

— Ну что ж, — произнес Билл. — Просто я подумал…

То, что у Памелы могло быть назначено свидание, как–то не приходило ему в голову. Ничего особенного в этом не было… А с другой стороны, даже если она спешит на свидание, почему бы ей не разрешить Биллу проводить ее?

— Нет, я пойду одна, — сказала девушка, неожиданно рассмеявшись. — Действительно, у меня свидание с одним молодым человеком по имени Бенни Мур! Теперь вы понимаете?

— Опять он встал мне поперек пути, как на льду, — усмехнулся Билл.

Но почему бы Бенни не прийти сюда? Он ужинал или нет? В столовой Билл его не видел. И хорошо ли девушке одной идти вечером, когда уже темно?..

— Вам далеко? — спросил он.

— Нет, не очень, — неуверенно отозвалась Памела. — Не далеко.

Билл не успел произнести ни слова, как она повернулась и вышла, стуча каблучками.

— Давай сходим в кино? — предложил Бэтт.

Двумя часами позже, когда они вернулись, заседание еще не кончилось. Никакого объявления на обычном месте у лифта, ничего…

— Возможно, объявления и не будет, — предположил Билл. — Просто вызовут к себе и объявят решение. Может быть, даже мистер Джексон сделает это.

Бэтт молча потер свой длинный веснушчатый нос. Часы над администраторской показывали четверть одиннадцатого.

— Можно отправляться спать, — сказал Бэтт.