Наталья Степанова - 9000 заговоров сибирской целительницы. Самое полное собрание

Для того чтобы муж никогда вас не бил, купите, не торгуясь и не беря с покупки сдачи, белый платок. Положите в него кусок недоеденного мужем хлеба и прочитайте над ним вначале молитву, а потом специальный заговор. Затем завяжите платок и отнесите этот узелок на вспаханное поле. Оставьте там узелок и уходите прочь, не оглядываясь назад. Туда и обратно идите молча. И еще: не стоит брать с собой помощников, обряд нужно проводить в полном одиночестве.

К вам, святии безсребренницы и чудотворцы Космо и Дамиане, яко к скорым помощником и теплым молитвенником о спасении нашем мы, недостойнии, прекпонше колена, прибегаем и припадающе усердно вопием: не презрите моления нас грешных, немощных, во многая беззакония впадших, и по вся дни и часы согрешающих. Умолите Господа, да прибавит нам, недостойным рабом Своим, великия и богатыя Своя милости: избавите нас отвсякия скорби и болезни, вы бо прияли есте от Бога и Спаса нашего Иисуса Христа неоскудную благодать исцелений, ради твердый веры, безмезднаго врачевания и мученическия кончины вашея… Ей, угодницы Божии, не престайте молящеся за ны, с верою к вам притекающия: аще бо по множеству грехов наших и несмы достойни милосердия вашего, обаче вы вернии подражателие человеколюбия Божия суще, сотворите молитвами вашими, да плоды достойны покаяния приносяще, и в вечный покой достигнем, хваляще и благословяще дивнаго во святых Своих Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и Пречистую Матерь Его, и ваше теплое заступление всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Пресвятая Дева в поле ходила,

Среди травы разрыв-траву находила.

Разрыв-траву подняла,

У раба Божьего (имя) злость уняла.

Руками ему не махать, ногами ему не стучать,

Рабу Божью (имя) не обижать.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

Из письма:

«Уважаемый автор замечательных книг, посвященных магической науке, мне неловко Вам писать, но я все же решился. Я тракторист, а не писатель, так что прошу меня извинить, если что. Но почему-то мне кажется, что Вы не станете надо мной потешаться и поймете, как мне тяжело. Мне уже пятьдесят четыре года. Когда мне было восемнадцать лет, я женился на женщине, у которой был ребенок. Никогда я ее не бил, не ругал, старался где только можно заработать денег, а ее жалел, ничего не давал делать. Два месяца назад моя жена Катя мне сказала: “Мы уже старые, и мне мужик не нужен, иди и найди себе любовницу; а я уеду в Киев к сестре. Квартира у нее маленькая, и она нас двоих к себе жить не пустит. Я тебя никогда не любила, только жалела, потому что ты не мужик, а тюфяк. Я сына вырастила, а теперь хочу пожить для себя”. В общем, гонит она меня: иди, говорит, поищи себе кого, а то я уеду и ты один пропадешь. Но я по характеру домашний и не хочу гулять и под старость лет искать чужого человека. Катю мне жалко, она не работала никогда и не понимает, что там ей придется трудиться, для того чтобы прожить. Я дома даже еду готовил, она же ничего не умеет и еще не понимает; с какими трудностями столкнется и сколько бед принесет ей ее упрямый характер. Вряд ли ее сестра станет терпеть бесконечные капризы. Помогите, пусть Катя хоть немножко полюбит меня и не бросает».

Возьмите топор и выйдите за ограду после полуночи. Ударьте топором о землю и скажите:

Иду с топором, навстречу мне вышли С

емь братьев, семь буйных ветров.

– Где вы, братья, бывали, чего вы видали?

– Мы были в чистом поле, в широкой степи,

Над чахлыми травами, убогими пашнями,

Сухими лесами с гнилыми корнями,

Там никто не живет, там ничто не растет.

Летели мы над погостом,

Над могильными над крестами,

Видали мы у могил вдов рыдающих и сирот.

– Ой, вы, семь буйных ветров,

Ой, вы, семь быстрых братьев,

Летите вы на погосты,

Утешьте вы вдов рыдающих и сирот,

Возьмите вы у них всю тоску и скорбь,

Вложите их в рабу Божью (имя),

Стальным топором ей сердце рубите,

Ее мозги иглой острой колите.

И пусть в ней живут тоска,

Скорбь и печали по мне,

По Божьему рабу (имя).

Да сбудутся все мои слова,

Да сбудутся все мои дела.

На ныне, на века, на все светлые времена.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Поднимите руки над головой и, стоя лицом к ветру, произносите такие заговорные слова:

Ветры буйные, вы со мной знакомы,

Вы летите и разыщите (имя),

Разыщите, разволнуйте его,

Вложите жалость в него и любовь,

Разволнуйте, растревожьте его кровь,

Тоску тоскующую, сухоту сухотущую,

Чтобы он жалел меня и любил,

Никогда не ругал меня и не бил,

Людей злых не слушал,

Не садился без меня кушать,

Глядел бы не нагляделся,

Смотрел бы не насмотрелся,

За руки брал, ко груди прижимал.

Как звезда звезду не считает,

Так пусть (имя) не забывает,

Любит и жалеет меня.

Я перед Богом раба.

Меня матушка породила,

Церковь-матушка покрестила.

И будьте, мои слова, сильны,

Прилипчивы и быстры.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Помню, как к моей бабушке обратилась за помощью женщина и со слезами на глазах рассказала такую историю:

«Моя мама то ли из ума выжила, то ли домовой козни чинит, только она такой раньше никогда не была – тащит домой всякую дрянь со всех помоек. Люди выкидывают то, что уже заштопать и починить невозможно, а она все это старье к нам в дом несет, да еще радуется. Пыталась я выкинуть то, что она приносит, да куда там, столько обид и слез, что я теперь молчу от греха подальше. Дома вонь, дышать нечем. Никакие уговоры не помогают!»

Бабушка тогда научила несчастную женщину, как отчитать мать. И вот недавно ко мне пришло письмо, в котором рассказывается о такой же проблеме, и я подумала: нужно научить вас, мои дорогие читатели и ученики, отчитывать подобных людей, вдруг и вам со временем это умение пригодится, ведь в жизни всякое бывает.

Итак, если кто-то таскает в дом всякий хлам с помоек, перекрестите его самую последнюю «добычу», которую он только что принес, и скажите: