Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 27

Уздечка ты моя, уздечка,

Укроти ревнивое сердечко,

Чтоб оно от ревности не стучало,

Не томилось бы и не страдало.

Как легки на уздечке удила,

Так легко и вся ревность прошла.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

Каплю женского молока заговаривают и дают мужу вместе с едой. Вот слова заговора:

На Масленой неделе напеките блинов. Половину блинов пусть съедят люди, а другую половину отнесите на кладбище и положите на могилу, где похоронен человек с таким же именем, как у вашего мужа. Когда будете замешивать тесто на блины, прочитайте заговор:

Из письма:

«Дорогая Наталья Ивановна, может, я Вас отвлекаю, но, верите или нет, сил у меня больше нет. Это письмо я пишу в четыре часа утра, не могу спать – так у меня болит душа. Пишет Вам обычная женщина, каких, наверное, миллионы. Простая деревенская баба, с детства не видавшая радости и работающая как лошадь. Мама моя умерла, когда мне было четыре года. Меня взяла к себе мамина младшая сестра, тетя Капа. Но ее за это стали изводить ее муж и свекровь, наверное, им было жалко для меня хлеба. Дядька колотил тетку, а тетя Капа меня, срывая на мне зло. Вечно я боялась взять кусок со стола и ела в свинарнике, чтоб никто не видел, вместе со свиньей из ее корыта. В школу ходила как попало, в обносках. Когда мне было девять лет, дядька изнасиловал меня и пригрозил убить, если я кому-нибудь расскажу. Бог его, видно, покарал, и он на другой день утонул. Упал пьяный в реку, и его унесло течением. Тетя Капа стала пить, видно, любила своего непутевого мужа.

Доучившись до четырнадцати лет, я пошла работать в поле. Потом, когда мне исполнилось шестнадцать лет, вернулся из армии наш сосед, мой будущий муж. После танцев он потащил меня в кусты, и я не смогла справиться с ним. Через две недели он позвал меня замуж, но я его боялась, так как он был первый раз со мной очень груб. Я отказала ему, и он стал меня добиваться. Везде ходил за мной, караулил и обещал золотые горы. Всех, кто ко мне из ребят подходил, лупил. Вскоре никто ко мне больше не приближался.

Петя был как шелковый и не знал, как мне угодить. Так длилось еще полгода, а потом ему надоело притворяться. Он пришел ко мне в то время, когда тетка была на дойке, и взял меня силой. Через месяц я поняла, что беременна, и сказала ему об этом, а ему этого и надо. Справили мы вечер и стали жить как муж и жена.

Я родила сына, а потом дочь. Сказать, что мы плохо жили, я не могу, – семья как семья. Купили машину, построились, брали кредит, рассчитывались. Муж стал работать на сдаче мяса. Дети учились уже в институте, и им нужно было помогать. Я крутилась как белка в колесе: два быка, три коровы, две телки, четыре барана, пять коз, куры, гуси и утки, еще, конечно же, огород и домашняя работа. Время летело, мы старели.

Однажды мой муж пришел и сказал: “Я от тебя ухожу, я люблю другую!” У меня не было слов, я просто плакала и не могла понять, как после тридцати семи лет совместной жизни он меня решил бросить! Вы бы видели его злое лицо, он орал на меня, что я старуха. И женщина у него молодая, не то, что я, старая корова. Ей только двадцать пять лет, хвалился он, и мы с ней по три раза за ночь спим!

Позже я узнала, что она живет в соседнем совхозе, он там тоже скупал мясо на продажу. У нее трое детей, и она уже три раза была замужем, любит выпить и спит со всеми подряд. Когда я об этом сказала мужу, он ответил: “А мне плевать, лучше всем колхозом жрать торт, чем одному есть говно”. (Это, конечно, обо мне.) Муж мой забрал все самое ценное: телевизор, холодильник, машину, хрусталь – и чешские люстры тоже поснимал. Он забирал, а я стояла и молчала, боясь его еще больше рассердить, надеясь в душе, что он вернется, ведь раньше мой муж всегда говорил с презрением о тех женщинах, которые пьют и курят.

Я ждала каждый день, а он через неделю приехал и выгреб из погреба всю нашу картошку. Дети в городе были и не видели того, что было. Я кинулась на него с кулаками от обиды и кричала: “Она свое пропила, а ты у меня забираешь, чтоб ее кормить!” Он ударил меня, забрал все и уехал. Через месяц пришел с синяком, сказал, что, пока он был на работе, она какого-то сопляка привела и он застукал ее с ним в постели. Я ликовала, летала вокруг него, а он сидел, уставившись в пол, и молчал. Я готова была все вытерпеть, лишь бы он был со мной. Через три дня он сказал: “Поеду, заберу свои вещи”, – уехал и не вернулся. Я ему звоню и спрашиваю, когда ты приедешь, а он: “Никогда!” Помирились, видно, за тем он и ехал к ней. Потом он еще несколько раз возвращался, орал на меня и сильно пил (он начал у нее пить), и я снова молчала. Кормила его и ластилась к нему. Когда он в очередной раз ушел, у меня началась жуткая депрессия, и меня положили в больницу в райцентр. Колют меня, лечат, а я жить не хочу. И вдруг он входит в палату. Я сразу же ожила, а он мне говорит: “Выручи меня, умоляю, она требует денег, возьми ссуду на пятьдесят тысяч, иначе она выгонит меня, и я тогда задавлюсь!” – и заплакал.

Верите ли, Наталья Ивановна, так мне его стало жалко, что я встала с больничной кровати и пошла домой за документами для банка. Взяла в долг и отдала ему деньги, пятьдесят тысяч. Он тут же их схватил и увез ей. И вот уже месяц как он не звонит и не приезжает. Я позвонила ему, но она взяла трубку, пьяная в дым, и обматерила меня на чем свет стоит. Пишу Вам как сестре или матери, умоляю Вас, помогите мне, иначе я умру!»

Подайте мужу утром чай, а перед этим его заговорите: