Людмила Муртузалиева - Они были совершенно простые люди…

После трагической гибели командующего Златоустовским участком Восточного фронта Ивана Малышева батальон был преобразован в полк и стал называться Малышевским. В сентябре 1918г. полк вошел в состав 30-й дивизии Восточного фронта под командованием В.К.Блюхера.

Провоевал мой дед Иван Егорович в качестве рядового пехоты 1 год 4 месяца. В апреле 1919г. был демобилизован по возрасту. Ему было 43 года.

Согласно анкеты, дед не был ранен, наград не имел.

В ГАСО в фонде Красных партизан я искала документы П. П. Бажова, потом чисто интуитивно поискала фамилию деда и нашла его личное дело. Оттуда удалось узнать дату рождения деда и бабушки, точное мести работы и должность, его участие в гражданской войне. Очень жаль, что это было в тот момент, когда мама уже сильно болела, и эта информация ее не порадовала.

Еще я помню, что у деда был документ – «Книжка красного партизана». С этой книжкой мы с бабушкой ходили в «партизанский» магазин и там получали какие-то продукты. Ларек находился в подвале дома по ул. Ленина,5. Сейчас этот дом 1928 года постройки стоит, и подвалы там остались.

Больше всего мне запомнилось из этих продуктов – черемуховая мука. Из нее бабушка пекла «обалденные» пирожки или просто заваривала ее кипятком. Мы потом макали хлеб в эту черемуху и пили чай. Это было очень вкусно.

Помню интересный случай, связанный с участием деда в войне. Где-то в 1950-е годы по домам визовцев ходил какой-то человек, который расспрашивал о событиях гражданской войны, просил показать документы и фотографии этого периода, и сам показывал то, что ему отдали для музея (непонятно какого) в других домах. Мне помнится, что был это человек средних лет, полный, в шляпе и с портфелем.

Став музейщиком, я ничего не узнала об этом человеке и его сборах экспонатов. И вдруг дед, который ослеп в 1935г. в 58 лет, попросил нашего отца сходить на чердак дома и что-то поискать в определенном месте. Папа вернулся с шашкой. Значит, она лежала там с 1919г. Дед отдал эту шашку и свою партизанскую книжку, тем более, что по ней перестали отоваривать.

Этот эпизод нас всех удивил. Ведь для нас дед был худеньким, молчаливым, всегда тепло одетым старичком – ему было где-то под 80 лет. А тут наяву его боевое прошлое – шашка, причем не заржавленная, а вполне себе ничего…

Правда один раз дед проявил характер – когда родилась младшая сестра, мама хотела назвать ее Светланой. Но дед заявил, что ребенка с таким именем он и качать не будет. В итоге – у нас в семье появилась Вера.

Еще помнится, что иногда в гости к деду приходил его товарищ по полку Швейкин Михаил Иванович. Был он высокий, плечистый, с седой головой, очень смешливый и басовитый. Его очень хорошо принимали бабушка и мама, накрывали на стол. Даже сейчас помню радостную улыбку мамы, когда он приходил.

Много позже, когда я нашла документы о крещении мамы, то узнала, что ее крестной при крещении в Никольской церкви 1 марта 1919г. была «девица Швейкина Антонина Константиновна». Возможно, это была родственница дяди Миши.

Нас он смешил тем, что просил надевать новые платья или пальто, или туфли (что было новым на тот момент) и показываться в них ему. Жили Швейкины на той стороне ВИЗа, по ул. Токарей.

Я помню, что дом их был украшен деревянной резьбой, и находился в квартале от храма Успения Божией Матери (с 1930-х гг. это был хлебозавод).

Каменный храм Успения был построен на месте обветшалого деревянного в 1838г. при участии архитектора М.П.Малахова. На старых фото собор величественный и красивый.

К собору относились еще две Всесвятская и Никольская (та самая, где крестили потом маму); 2 часовни. А также деревни Коптяки, Мурзинка, Палкино. Приход поэтому был довольно большой – более 9 тысяч человек.

В храме служили три священника. У каждого из них были дома, принадлежавшие собору. Храм содержал несколько школ – 17 церковно-приходских, 2 земских, школы грамоты.

Школы грамоты были учреждены в России Синодом в 1891г. Они были одно и двух-годичные. Обучение там было самое элементарное, как в церкви – чтение, письмо, счет, Закон Божий.

Церковно-приходские школы – это практически начальная школа при храмах. За 1 год дети изучали Закон Божий, пение, письмо, арифметику, чтение. Во 2 год дети более углубленно изучали вышеназванные предметы и церковную истории.

Такую 2-х годичную церковно-приходскую школу оканчивали известные всей стране люди – будущий маршал Победы Г. К. Жуков, полководцы В.К.Блюхер, В.И.Чуйков, известные певцы Сергей Лемешев, Лидия Русланова.

Земские школы – самый распространенный в стране тип начальной школы. Они появились в 70-е гг. 19 века. Это были школы с 3-классным обучением и одним учителем. Там обучались дети обоих полов без ограничений по сословиям и вероисповеданием в возрасте от 8 до 12 лет.

Собор имел в собственности землю – 308 десятин. За год его доход составлял более 8 тысяч рублей.

Умер наш дедушка Иван Егорович, когда я училась в 4-м классе, а Нина – в 1-м классе. Значит, это был 1956 год. Умер тихо, во сне. Я запомнила, что над его гробом какая-то женщина, в черном, что-то читала. Сейчас понимаю, что, видимо, псалтырь. Деда похоронили на Никольском кладбище.

Сейчас только Вера знает могилы деда и бабушки. Видно, не зря он ей имя выбирал.

Бабушка Катугина Татьяна Ивановна (1878—1960), домохозяйка, до замужества кухарка в доме священника.

Бабушка Татьяна с тремя внучками

Нашу родную (кровную) бабушку звали Анна Ивановна. Не знаем о ней ничего. По словам нашей родственницы Зои – она была «золотушная». Наверное, поэтому у Игоря и Артема в детстве был диатез. Она умерла.

После ее смерти в 1920 году от тифа дед женился второй раз. Его новую жену звали Татьяна Ивановна. Она растила нашу маму с годика. Она была на год младше деда – 1878 года рождения.

Родилась и жила она на другой стороне Верх-Исетского поселка – заводской.

Она рассказывала, что осталась сиротой в детстве, и ее «взяли в дом» священника Успенского собора на ВИЗе.

Это был большой и красивый собор, построенный заводчиками Яковлевыми. Там служили 4 священника, для них имелось 2 церковных дома, работали 4 школы грамоты, библиотека. (стр.26) Бабушка сначала была «на побегушках», потом стала помогать на кухне и по дому. Став взрослой, стала поварихой. И перешла к священнику отцу Георгию (Шрамкову).

Он служил в Ново-Тихвинском монастыре. Она часто вспоминала, что у священника был сын Евгений. У нас в домашнем фотоальбоме, я помню, была его фотография в форме гимназиста. Когда мы ей досаждали, бабушка говорила: «Вот уеду к Жене..» – хотя конечно она не знала где живет Женя. Но оказалось, что называемый бабушкой священник, действительно жил в нашем городе.