Вадим Фёдоров - Отцовский инстинкт или как мы детей делали

– Да что все у меня да у меня, – сказал я, – давай я к тебе приеду. Я тут недалеко. Заодно и с родителями познакомлюсь. И повод есть – праздник, как-никак.

– Какой праздник? – удивилась Лена.

– Хэллоуин, – пояснил я, – старинный праздник в Западной Европе и Северной Америке. День всех святых. Так я приеду?

– Ой, – сказала Лена, – не знаю, как-то внезапно. Я даже не накрашена.

– Зато я накрашен, – усмехнулся я. – Пришли адрес. Я выезжаю. Купить что-нибудь к столу?

– Маме – цветы, папе – конфеты, он сладкое любит, – решилась Лена и продиктовала адрес.

– Скоро буду, – крикнул я в трубку и попросил у Тани еще компота.

Выпив его, я попрощался с борщовой компанией и отправился в магазин, где купил букет цветов и коробку конфет.

Уже в машине я понял, что одного букета мало. Поэтому я отсчитал пять цветков для Лены, а остальные цветы оставил для ее мамы.

Навигатор привела меня к зеленому дому за высоким забором. Я припарковался. Взяв с собой букеты и коробку с конфетами, я подошел к двери и нажал на звонок.

Дверь открыла Лена.

– Ой, – сказала она, – ты меня испугал.

– Праздник же, – отозвался я и вручил Леночке цветы, – поздравляю.

– Спасибо, – сказала Лена и повела меня в дом.

Первой нам встретилась Ленина мама.

– Ой, – закричала она и подпрыгнула от страха, – кто это?

– Мама, познакомься, это Вадим, – представила меня Лена, – Вадим, это моя мама, Татьяна Ивановна.

– Очень приятно, – сказал я и протянул Татьяне Ивановне второй букет, побольше.

– И мне приятно, – заикаясь, ответила Ленина мама. – Пойду на стол накрывать. А вы пока руки помойте и лицо, если вам не трудно.

– Не трудно, – сказала Лена и потянула меня на второй этаж, в ванную комнату. – Пошли, умоешься, пока ты тут всех не перепугал.

Лениного папу мы встретили на лестнице. Он не подпрыгнул и вроде даже не испугался.

– Хорошо нарисовано, – сказал он, – прям натурально очень. Только Бэтмена рядом не хватает.

– Вадим, – представился я.

– Олег, – протянул мне руку Ленин папа, – очень приятно.

Лена затащила меня в ванную, раздела до трусов и принялась смывать слой краски с моего лица и лак с волос.

– А твои родители давно вместе живут? – поинтересовался я, отфыркиваясь от льющейся воды.

– Сорок два года, – ответила Лена. – А что?

– Так, просто, – ответил я, – разговор поддержать. А сейчас они на пенсии?

– На пенсии, – сказала Лена. – Папа раньше в МИДе работал. Чем тебе волосы склеили? Их никакое мыло не берет.

– Это хорошо, – сказал я, – интеллигентная семья. Это хорошо. А волосы мы отмоем. Добавь горяченькой.

Минут через двадцать я, умытый, пахнущий шампунем и немного взволнованный, сидел за столом.

На столе стояла кастрюля с вездесущим борщом и тарелка с крабовым салатом.

– А пампушек нет? – освоившись, спросил я.

Лена незаметно двинула меня локтем в бок.

– Нет, но могу предложить булочки с маком, – ответила Татьяна Ивановна.

– Спасибо, я так, просто спросил, – сказал я, потирая ушибленный бок. – Я недавно узнал, что борщ с пампушками – это традиционная еда на Хэллоуин.

– Да что вы говорите? – удивилась Татьяна Ивановна. – Никогда этого не знала. На следующий год сделаю вам пампушки.

Потом мы поговорили о погоде, о понаехавших в Прагу иностранцах и о ценах на бензин. Ленина семья мне понравилась.

Я распрощался с ее родителями и вышел на улицу. Леночка пошла проводить меня до машины.

– Красивый у вас дом, – сказал я, – и сад тоже. Вот только от меня далеко. Почти час добираться.

– Да, далеко, – подтвердила Лена, – разные концы города.

– Тогда переезжай ко мне жить, – предложил я, – на бензине сэкономим. Чего туда-сюда мотаться?

– Как-то неожиданно, – сказала Лена, – но я согласна. Родители и без меня справятся.

– Вот и чудненько, – сказал я и сел в машину.

Лена наклонилась ко мне и поцеловала на прощанье.

– Тут мама гадает: ты из-за праздника ей четное количество цветов в букете подарил или просто ошибся? – спросила она.

– Ой, – ответил я, – конечно же, ошибся, я не специально. Честное слово.

– Я ей так и ответила, – сказала Лена, улыбнувшись, – не переживай. Все было хорошо. Вечер был замечательный.

В общем, родители мне понравились. По совету Тани я примерил их отношения в семье на себя, и мне это пришлось по вкусу. Поэтому спустя два месяца, на Рождество, я сделал Лене предложение.

– Я согласна, – сказала Леночка. – Я тебя люблю.

– И я. Вот только еще ребенка хочется, – ответил я. – Вдвоем, конечно, хорошо, но втроем еще лучше.

– Я тоже от тебя ребеночка хочу, – сказала Лена, – но мне сорок пять. Я уже старенькая для деторождения.

– Сорок пять – баба ягодка опять, – пошутил я. – Наука шагнула далеко вперед. ЭКО можно сделать. Я в интернете пороюсь, как это и сколько стоит. И еще знакомая у меня есть. Я ее недавно встретил. Говорит, что беременная. У нее спрошу.

– Что за знакомая? – заинтересовалась Лена.

– Светка, – ответил я, – героическая личность. Точно, надо у нее проконсультироваться.

Светка была 39-летней еврейкой в разводе. Муж ушел от нее более десяти лет назад, когда у Светки обнаружили рак. Известия о болезни и о разводе она приняла на удивление спокойно. Лишь затащила бывшего в местную клинику и заморозила несколько получившихся от него эмбрионов. А потом рванула в Чехию, лечиться от рака. В Израиле это было дороговато.

Она проходила химио- и радиотерапии в Праге и Мюнхене. Лысела. Толстела. Умудрялась между процедурами зарабатывать деньги на жизнь. И через 9 лет такой сумасшедшей жизни она все-таки выздоровела, окончательно и бесповоротно. Сдала два раза анализы, биопсию. Все подтвердилось – болезнь отступила.

Светка выдохнула и рванула в родную Израилевщину, где подсадила себе один из сохраненных эмбрионов. Он прицепился к выздоровевшей плоти Светки и начал развиваться.

Все это я узнал от нее самой, сидя на скамейке в парке на Летне, куда она пришла по моей просьбе. Светка пила лимонад, завистливо поглядывая на мой бокал с пивом, и во время разговора поглаживала свой плоский живот. На беременную она мало походила.

– Мы тоже хотим ребенка, – выслушав Светку, сказал я и добавил: – Очень хотим.

– Сколько лет твоей жене? – спросила Светка.

– Сорок пять, – отрапортовал я, – здорова, вредных привычек нет.

– Да я не про здоровье, – отмахнулась Светка, – я про деньги. Тут до 39 лет можно делать три попытки ЭКО за государственный счет. Так что вам придется за свои кровные ребятенка стругать.

– А сколько это стоит? – робко спросил я.

– Где-то тысяч сто крон за попытку, – ответила Светка, – но есть более бюджетный вариант. Это Белоруссия. Даже с проживанием и дорогой выходит дешевле, чем тут.