Адольф Книгге - Джентльмен. Настольная книга изящного мужчины (сборник)

Нельзя отрицать одной несомненно хорошей стороны такого эгоизма: он заставляет, исходя из основной точки зрения эгоиста, применяющего все к себе лично, постоянно и тщательно наблюдать за собою, чем достигается основательное знакомство и справедливая оценка всех положительных и отрицательных качеств. А известно, что самопознание научает нас и беспристрастному, справедливому отношению к окружающим. Поэтому-то джентльмен никогда не сочтет себя в праве навязывать другим свои взгляды и вкусы.

Такт и ум, естественно, помогают джентльмену таким образом проводить в жизнь свои принципы, чтобы, ничем не выделяясь из окружающей его обстановки, не потерять все же своей индивидуальности, т. е. оставаться всегда самим собою.

Джентльмены XIX века. Гравюра из модного журнала «Элегант». 1840-е гг.

«Джентльмен – это человек, который никогда не оскорбит ближнего без намерения»

Как часто приходится обращать внимание на, по-видимому, скромного, ничем не выделяющегося по своей внешности господина: тут играет главную роль, конечно, его уменье носить платье и скромная, полная достоинства манера себя держать, качества неотъемлемые от джентльмена-эгоиста. Этот здоровый эгоизм развивает особую, тщательную наблюдательность к каждой мелочи, касающейся наших физических и душевных пороков и достоинств. Эта наблюдательность большинством считается, ошибочно, проявлением пустоты и тщеславия. А между тем тот, кто не умеет следить за собою и не придает значения ни своим манерам, ни наружности, в 99 из 100 случаев бывает малоприменимым к жизни человеком. Только гению позволительно выделяться из толпы своею экстравагантностью, мы же, обыденные люди, должны стремиться выделяться отнюдь не костюмом, а своим умом, тактом и чувством меры, которым должны быть проникнуты наши поступки. Ошибочно считать потерянным то время, которое мы тратим на себя, стремясь к всестороннему самосовершенствованию. Напротив, сознательное отношение к себе развивает здоровую, твердую уверенность в себе и своих силах, а это, несомненно, лучший залог успеха, как в общественной, так и в деловой жизни. Джентльмен в самых затруднительных случаях сразу, не задумываясь, найдет верный, тактичный выход из положения, для другого же это будет предметом бесконечных размышлений и колебаний.

Каждому не раз приходилось испытывать мучительное чувство неловкости при оборвавшемся разговоре, когда тщетно ищешь темы, могущие заинтересовать собеседника. Джентльмен никогда не очутится в таком положении, так как сумел себя к нему подготовить. Он знает, что быть приятным собеседником значит, кроме умения хорошо говорить, еще и обладать и умением слушать другого. Для этого джентльмен развивает в себе наблюдательность, изучает человеческую натуру и таким образом по нескольким фразам своего собеседника уже в состоянии определить его нравственную физиономию. Джентльмен дает тему для разговора и затем предоставляет своему собеседнику высказаться. Ему чуждо, конечно, мелкое тщеславие стремиться всецело овладеть разговором, он спокойно уступает это преимущество своему собеседнику, довольствуясь несколькими кстати сказанными замечаниями. Высокие темы разрешения мировых и социальных задач всегда тщательно избегаются джентльменом.

Он никогда не будет навязывать другим ни своих взглядов, ни убеждений, так как умеет считаться и уважать индивидуальные воззрения другого, и таким образом достигается то, что собеседник унесет о джентльмене приятное впечатление.

В упрек джентльмену часто ставится его бессердечность. Между тем это обвинение лишено основания. Каждый прошедший суровую школу жизненной борьбы знает слишком хорошо, насколько опасно следовать влечению чувства и сердца… Да и что может быть смешнее человека, который удручает всех интересными только для него лично излияниями чувств?

Понятно, что джентльмен тщательно избегает такой нетактичности и чувствует себя неловко, наталкиваясь на нее у других. Из этого, конечно, не следует заключать, что духовная жизнь джентльмена менее сложна, чем у остальных людей, просто он из чувства нравственной чистоплотности переживает один свои радости и горести, не ища ни в ком поддержки и сочувствия.

Безукоризненная сдержанность, при всех обстоятельствах жизни проявляемая джентльменом, и составляет, пожалуй, наиболее ценное достоинство джентльмена, выгодно выделяющее его из среды остальных, менее воспитанных людей. Уменье владеть собою – это фундамент воспитания. Мы должны выработать в себе способность беспристрастного контроля над душевными движениями, правда, таким образом и мы лишим себя многих радостей, зато избавим себя и от острых страданий и горестей большинства людей. Тот, кто находится во власти своих чувств и страстей, перестает владеть собою, он только жертва тех радостных или горьких порывов, которые бросают его то в ту, то в другую сторону, делая из него беспомощное, безвольное существо.

Джентльмен же должен всегда, как наружно, так и душевно, сохранять свою корректность, никогда не переходя известных границ, и благодаря этому качеству главным образом он и является всегда приятным и желанным в обществе.

Если мы попробуем бросить взгляд на улице, в театре или клубе на собравшееся там общество, то, конечно, хоть сколько-нибудь внимательному и опытному глазу бросится разница между этими, казалось бы, приблизительно одинаково одетыми людьми.

Так как мы говорим об одних сильных представителях человеческого рода, то среди мужчин приблизительно можно насчитать пять боле или менее резко отличающихся друг от друга типов.

Начнем с представителей так называемой «богемы», составляющих, так сказать, переходную ступень от людей совершенно чуждых культуре и ее требованиям к цивилизованным представителям человеческого рода. Тут нам представляется наглядный случай убедиться, что талант и образование получают настоящую ценность только в связи с воспитанием и внешним благообразием. Все великие гении были строго дисциплинированными натурами, и в этом, может быть, разгадка их жизненного успеха.

Человек, у которого развито эстетическое чувство, никогда не будет пренебрежительно относиться к своей внешности. В этом отношении несколько выше «богемы» стоит буржуазный класс. В нем уже созрело понятие о необходимости внешней опрятности и порядка. Конечно, ни эстетическое чувство, ни индивидуальные потребности вкуса не играют здесь никакой роли.