Б Кузнецов - Джордано Бруно и генезис классической науки

Судебный процесс закончен. Бруно отправлен в каземат. Здесь он просидит еще полгода. Его признания недостаточны. Он смирился и каялся. Но каялся в том, что здесь, в Венеции, не повлечет свирепой репрессии. Какой бы приговор ни вынес ему церковный суд, его судьбу определит светский суд венецианского сената, сената республики, где немало сторонников веротерпимости и свободомыслия. Наказание будет ничтожным в сравнении с тем, чего хотят нунций и инквизитор. Последние хотят, чтобы Бруно осудил не сенат Венеции, а святое судилище Рима. Это нужно Риму, и не только потому, что Бруно отступник, еретик и, более того, основатель и глава еретической системы взглядов, ниспровергавших католические догмы.

Дело Бруно было важно папской курии для установления прецедента. Выдача Бруно закрепила бы юрисдикцию римского святого судилища в Венеции. Более того, она была бы ступенью в борьбе за авторитет папского престола в любом католическом государстве, в том числе и в не раз фрондировавшей Венецианской республике.

Папской агентурой в Венеции были в данном случае патриарх, нунций и инквизитор. Закончив следствие, они сообщили об этом конгрегации инквизиции в Риме. Во главе конгрегации стоял тогда генеральный инквизитор Джулио Антонио Санторио кардинал Сансеверина. Он направил в адрес инквизитора Салюцци письмо с требованием выдачи Бруно. Венецианский трибунал принял решение об отправке Бруно в Рим, но это решение само по себе не обладало силой, оно лишь служило основой для возбуждения вопроса в сенате.

Члены трибунала предстали перед дожем Венеции Паскуале Чиконья. Речь держал викарий патриарха Венеции. Он сообщил, что Бруно находится в руках святой службы, что обвиняется он не только как еретик, но как ересиарх, "писавший разные вещи, относящиеся, в частности, к религии и неподобающие, хотя он говорил философски", что в своих книгах он усиленно восхвалял английскую королеву Елизавету и других еретических {88} государей, что он доминиканский монах-отступник, многие годы живший в еретических странах, что он уже в свое время привлекался к суду инквизиции в Неаполе и других городах по таким же обвинениям. Далее викарий огласил часть письма кардинала Сансеверина с повелением венецианскому инквизитору отправить Бруно в Анкону для доставки в Рим.

Дож ответил, что ему ясна суть дела и он обсудит его с синьорами и о решении уведомит. С этим члены трибунала покинули коллегию.

Итак, Бруно был представлен ересиархом, излагавшим неподобающие в отношении религии взгляды, но при этом не в прямом богословском смысле, а в философском. Как могло выглядеть это крайне неопределенное обвинение в глазах Паскуале Чиконьи и сенаторов, покровительствовавших развитию естественных наук и философии, привлекавших в республику философов-гуманистов, приютивших Чезаре Кремонини, преследовавшегося церковниками, считавших украшением республики Паоло Сарпи - одиозного в глазах Ватикана инициатора венецианской фронды против Рима.

Бруно обвинялся в восхвалении протестантских государей. Но именно правительство Чиконьи признало Ренриха Наваррского.

Обвинение Бруно в том, что он беглый монах, ранее подвергавшийся суду инквизиции, - единственно существенное. Оно выходит за рамки личности Бруно. Дело идет о прерогативах власти, и республике следует отстоять свою юрисдикцию. Именно в этом пункте республика вскоре потерпит поражение, а через 16 лет вопрос о юрисдикции приведет к грандиозному конфликту и иезуиты покинут Венецию. Но решающие силы себя еще не проявили, папа еще не вмешался, признаков решительного конфликта нет, ничто не настораживает Чиконью и коллегию Совета мудрых, и они решают отказать генеральному инквизитору. Но сделают они это не грубо, не сжигая кораблей и пока что просто затянут решение.

Вечером того же дня в Совет мудрых явился один Салюцци. Он просил сообщить ему решение, напоминал, что у пристани уже ждет готовый к отплытию корабль. Салюцци торопился, и не только потому, что этого требовала тактика предпринятого шага. Дело в том, что доставить Бруно из Венеции в Анкону, крупнейшую адриатическую крепость Папской области, было нелегко. Морской путь был опасен, итальянские торговые суда подвергались нападению турецких пиратов, и потому они пускались в плавание только в сопровождении военного корабля. Такая возможность представлялась нечасто, и нужно было ею воспользоваться.

Тем не менее Салюцци было сказано, что мудрые сочли это дело важным и требующим глубокого обсуждения и поэтому оно отложено, поскольку на очереди много срочных вопросов государственной важности. Поэтому пусть его преосвященство венецианский патриарх разрешит отплытие корабля без Бруно. Салюцци, как и подобало, ответил, что поступит согласно воле синьоров, и ушел.

Через пять дней, 3 октября 1592 г., этот вопрос был доложен сенату. Сенат принял решение оставить Бруно в руках венецианского трибунала. В тот же день решение было официально сообщено Салюцци, и тогда же Чиконья сообщил о нем письмом экстраординарному послу Венеции в Риме Леонардо Донато. Официальное уведомление об отказе выдать Бруно было направлено генеральному инквизитору Сансеверина через венецианского инквизитора Салюцци. Посла же обязывали дать ответ только в том случае, если этого потребует папский престол.

По-видимому, это и случилось, и ответ был дан достаточно категоричный и энергичный. Леонардо Донато был близок к Паоло Сарпи и, как и он, принадлежал к группе венецианских вельмож, находившихся в резкой оппозиции к папской власти. Это он, став в 1606 г. дожем Венеции, вступил в резкий конфликт с Римом, не побоялся папского интердикта и изгнал иезуитов из Венеции. Сейчас, вскоре после переговоров с папой, он прибыл в Венецию и принял участие в деле Бруно.

Рим реагировал на отказ вмешательством самого папы. Теперь все переговоры велись от его имени. Представительство по делу Бруно перешло в руки папского нунция. Почти три месяца шла подготовка новых переговоров. Наконец, 22 декабря 1592 г. состоялось заседание Совета мудрых, на котором выступил папский нунций Лодовико Таберна. Его аргументация свелась к следующему.

Джордано Бруно Ноланец из Неаполя - отступник, опубликовавший ряд еретических книг. Он, кроме всего, {90} совершил подлог, указав на некоторых книгах местом издания Венецию, тогда как они были изданы в еретических странах. Еще в Неаполе он преследовался инквизицией и бежал от ее суда в еретические страны, где проживал в постоянном общении с еретиками, открыто защищая свои взгляды. В целом он заведомый ересиарх, учение которого опровергает помимо прочего самый основной христианский догмат воплощения спасителя и святой троицы. Его святейшеству папе Клименту VIII угодно, чтобы судебное преследование Бруно, начатое римской инквизицией, было ею же доведено до конца. Он просит его светлость дожа Венеции отправить заключенного в Рим, "ибо там обитает правосудие", как сказал его святейшество синьорам венецианским послам.