Екатерина Мурашова - Все мы родом из детства

Однако предложение Каролины выглядело рациональным. Хорошенько обдумав слова жены, мужчина пришел к выводу, что не так уж она и неправа, и немедленно обустроил всё на своих условиях. Развода не было. Он живет отдельно, нанял себе «экономку», которая готовит и убирает, иногда у него несколько дней живет любовница, потом он ее отсылает. Приходит в бывшую семью, когда захочет, без предупреждения. Дает деньги на содержание жене и детям во вполне достаточном количестве (никто не сможет упрекнуть его в жадности), но каждый раз привозит их лично и не отказывает себе в возможности покуражиться: «Ну чего, ребята, вот папа вам опять денежки привез, теперь ваша мама сможет вас в кино сводить, купить чего-нибудь. А вот случись чего с папкой, пойдете ведь на паперть милостыню просить…»

– Что мне делать? – Каролина совсем чуть-чуть (избегая вульгарности) заломила тонкие пальцы. – Наверное, было бы проще, если бы он меня просто бил… Я подумала, может, психотерапия какая-то нужна?.. И вот пришла…

«Какая тут к черту психотерапия?! – подумала я. – Это же форменное насилие. Только вот его, в отличие от побоев, ни один суд не признает. И в милицию с ним не сунешься…»

Дальше мы говорили о чем-то таком, чуть ли не профориентационном. Я понимала, что это всё не то, не то! Но «того» нащупать так и не сумела. Каролина поблагодарила меня, стоически улыбаясь, и ушла в свой ежедневный кошмар, к детям, которые, конечно, «считывают» всё с матери и болеют, болеют…

Но зачем же она все-таки пришла теперь?

– Моя дочь хочет бросить музыкальную школу, в которой ее считают звездой, и заняться верховой ездой. И вот я пришла к вам посоветоваться. Но это только повод, и я отдаю себе в этом отчет, – Каролина улыбнулась знакомой сдержанной улыбкой. – На самом деле я пришла поблагодарить вас за ваш совет, данный мне тогда. Он мне очень помог.

– Но я ведь тогда не давала вам никаких советов. Тем более хороших! – искренне удивилась я.

– Это вам так кажется. Конечно, вы же не можете всё помнить. Вы сказали мне: «Надо найти ресурс, зацепиться за него, как за веревку, и попытаться вылезти из ямы, в которую попали, в жизнь. Ресурс – это то, что умеешь лучше, чем большинство других». Так вы сказали, и я запомнила…

«Ну да, я действительно могла сказать именно так, – подумала я. – Люди часто довольно диковинным образом оборачивают в своих мозгах то, что услышали от психолога. Но Каролина, похоже, запомнила все верно. И что же с того?»

– И что же с того? – спросила я вслух.

– Я проанализировала ваши слова и поняла: есть только одно, что я умею лучше других. Я отлично научилась быть тем, кем уже являлась. И достигла в этом практически виртуозности.

Я ничего не поняла, но постеснялась признаться. Ждала, что она расскажет дальше.

– Я перестала прятаться от людей и вышла в жизнь, как вы мне и велели. Немножко подрабатывала (я могу быть очень ответственным организатором и администратором любого проекта). Занялась благотворительностью. Я очень положительная – вы ведь, конечно, заметили? – я кивнула. – Вот и другие это заметили тоже. – Каролина улыбнулась с еле заметным (упаси боже от вульгарности!) торжеством. – Снова вышла замуж. Мой муж, он… я не хочу хвастаться, но мой бывший муж ему и в подметки не годится. Бывший супруг, конечно, сразу дал мне развод, и теперь, чтобы иметь возможность видеться с детьми, ему приходится вести себя очень корректно.

– Я рада, что у вас все так хорошо образовалось.

– Да. У нас очень хороший гостеприимный дом в центре Санкт-Петербурга. Дети почти не болеют. Я всегда рада видеть у нас детей моего нового мужа от первого брака и даже его бывшую жену – у нас с ней вполне цивилизованные отношения… Правда, я не знаю, может быть, это с ее голоса, но… – Каролина задумалась. – Недавно мой теперешний муж сказал: «Знаешь, когда я тебя полюбил, ты была такая несчастно-загадочная, тонкая и закрытая, как фарфоровая куколка, тебя хотелось спасти, защитить. А сейчас я сам некоторым (бывшей жене?) напоминаю куклу на веревочках…» Знаете, мой бывший муж тоже говорил про куклу… Может быть, вы дадите мне какой-нибудь совет?

«Боже мой! – подумала я. – Как странна все-таки бывает жизнь. И кто же на самом деле жертва в этой истории?»

– И вот насчет музыкальной школы, – деловито сменила тему Каролина. – Мне самой кажется нерациональным ее сейчас бросать…

Редкий случай, когда я не уверена не только в решении (это бывает часто), но и в самом существовании проблемы, в правильности ее формулировки. Но люди с этим идут ко мне, и с каждым годом всё чаще. Хотелось бы осмыслить: что, собственно, происходит?

– Мы были у вас, когда дочке исполнилось 13 лет. У нее тогда как-то резко начались все эти подростковые дела, она стала курить, прогуливать школу, я просто по потолку бегала. Нас уже почти из школы попросили, а школа-то была математическая, всего пять девочек в классе, а у нее способности, она на городской олимпиаде дипломы получала. Вы тогда нам очень помогли – меня успокоили, с ней два или три раза поговорили, я перестала все время орать, она по вашей наводке пошла в клуб юных журналистов, стала не то чтобы мягче, но конструктивней, мы смогли как-то общаться. Наверное, вы помните?.. Теперь моя дочь уже выросла, но вот я опять не понимаю… Не знаю, могу ли я теперь к вам обратиться…

– Слушаю вас, – сказала я. Разумеется, я ничего такого не помнила. – Сколько лет сейчас вашей дочери?

– Двадцать два. Она учится на четвертом курсе педагогического института, правда, в школе работать вроде бы не собирается, там у них с языками можно устроиться, где больше денег платят. Еще она занимается в студенческом театре (больших ролей у нее там никогда не было, но это ради тусовки), крутит такие мисочки с огнем, знаете, они файерболы называются, шьет и вышивает крестиком средневековые платья, ходит на яхте, играет в какую-то длинную ролевую игру…

– Я поняла. Девушка живет наполненной всякими сложными событиями и увлечениями жизнью. А что же вас-то в этом не устраивает? То, что она мало бывает дома, с вами?

– Да она дома практически вообще не бывает! А если и бывает, то разговаривает по телефону – договаривается с кем-то о следующем мероприятии. Или сидит в компьютере и пишет о том же.

– И что же с того? – по-прежнему недоумевала я. – Она молода, активна, широкий круг общения в таком возрасте – это абсолютно естественно…

– Мне все время кажется, что в этом что-то не так, – пожаловалась женщина. – У нее круги под глазами, и люди вокруг все время меняются. Я спрашиваю ее: «Ты куда сейчас?» Она отвечает: «Туда-то, мама, мне некогда, скорее, скорее!..» И глаза блестят, как в лихорадке. Я спрашиваю: «А зачем тебе туда? Может, отдохнешь немного?» Она обычно-то огрызается, а тут вот как-то присела на минутку в кухне и говорит: «Не знаю, мама. Правда не знаю. Но надо же что-то делать!» – и взгляд такой, прямо опустошенный, я бы сказала… Вот я хочу вас спросить: может, я могу ей чем-то помочь?