Виктор Зайцев - Заговоры на цепочки, кольца, браслеты, монеты. Самый сильный способ привлечения удачи

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Стану я, раба (такая-то), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы в двери, из двора в ворота, пойду в чистое поле, в подвосточную сторону.

В подвосточной стороне стоит изба, среди избы лежит доска, под доской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается.

Белый свет красное солнышко дожидается, радуется и веселится!

Так меня, рабу (такую-то), дожидался, радовался и веселился, не мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть ни на утренней заре, ни на вечерней.

Как рыба без воды, как младенец без материна молока, без материна чрева не может жить, так бы раб (такой-то) без рабы (такой-то) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней заре, ни на вечерней, ни в обыден, ни в полдень, ни при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при солнце, ни в ночь при месяце.

Впивайся, тоска, въедайся, тоска, в грудь, в сердце, во весь живот рабу (такому-то), разрастись и разродись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по рабе (такой-то)».

Возьми кольцо, продень сквозь него платок и произнеси:

«Ручей с ручьем сбегается, гора с горой не сходится.

Лес с лесом срастается, цвет с цветом слипается, трава развивается.

От той травы цвет сорву, с собой возьму.

Выйду на долину, на таку большу тропину, возьму себе землину, сяду под лесину.

Выйду на широкий луг, посмотрю на все четыре стороны, нейдет ли раб Божий (имя), и кину, и брошу я в чисто поле.

И как гора с горой не сходится, так бы и раб Божий (имя) не сходился и не сдвигался».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Пойду я в чистое поле, есть в чистом поле белый кречет.

Попрошу я белого кречета: слетал бы он в чистое поле, в синее море, в крутые горы, в темные леса, в зыбучие болота.

Попросил бы он окаянную силу, чтобы дала она ему помощи сходить в высокий терем и застать его хошь бы середка темной ночи сонного.

И сел бы белый кречет на белую грудь, на ретиво сердце, на горячую печень и вложил бы рабу Божию (имя) из своих окаянных уст, чтобы он не мог без рабы Божией (имя) ни жить, ни быть, ни пить, ни есть».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Как мать быстра река Волга течет, как пески со песками споласкиваются, как кусты со кустами свиваются, так бы раб (такой-то) не водился с рабой (такой-то) ни в плоть, ни в любовь, ни в юность, ни в ярость.

Как в темной темнице и в клевнице есть нежить простоволоса и долговолоса, и глаза выпучивши; так бы раба (такая-то) казалась ему (такому-то) простоволосой и долговолосой, и глаза выпучивши.

Как у кошки с собакой, у собаки с росомахой, так бы и у раба (такого-то) с рабой (такой-то) не было согласия ни днем, ни ночью, ни утром, ни в полдень, ни днем, ни ночью».

Возьми кольцо, плюнь через него и внятно произнеси:

«Стану я, не благословясь, пойду я, не перекрестясь, не дверьми, не воротами, а дымным окном, да подвальным бревном.

Положу шапку под пяту, под пяту, не на сыру землю, да в черный чобот

А в том чоботе побегу я в темный лес, на большо озерище.

В том озерище плывет челнище, в том челнище сидит черт с чертищей.

Швырну я с под пяты шапку в чертища.

Что ты, чертище, сидишь в челнище с своей чертищей?

Сидишь ты, чертище, прочь лицом от своей чертищи.

Поди ты, чертище, к людям в пепелище.

Посели, чертище, свою чертище к (такому-то) в избище.

Не как ты, чертище, с своей чертищей, живут людища мирно-любовно, друг друга любят, чужих ненавидят.

Ты, чертище, вели чертище, чтоб она, чертища, распустила волосища.

Как жила она с тобою в челнище, так жил бы (такой-то) с (такой-то) в избище.

Не походя, не подступя, разлилась бы его ненависть по всему сердцу, а у ней по телу.

И опротивела бы ему своей красотой, омерзела бы ему всем телом.

Как легко мне будет отступить от тебя, как легко достать шапку из озерища, тебе, чертищу, хранить шапку в озерище от рыбы, от рыбака, от злого колдуна.

Чтобы не могли ее ни рыбы съесть, ни рыбак достать, ни злой колдун отколдовать на мир и на лад.

И вместо рукописи кровной отдаю тебе я слюну».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Зайду я во широкий двор, во высокий дом.

Запишу я (имя) отстуду велику.

Отстудился бы раб Божий (имя) от рабы Божией (имя), чтоб он был ей ни на глаза, ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером.

Чтобы он в покой, она из покоя.

Он бы на улицу, она бы с улицы.

Так бы она ему казалась, как люта медведица.

И в каком бы она ни была платье, хоть в цветном, хоть в будничном, все бы он не мог ее терпеть и каждый бы раз не сносил бы с ее зубов своих кулаков.

Хоть бы ладно она делала, а ему все бы казалось не ладно.

И хоть бы по уму делала, а ему бы казалось не по мыслям.

Пошел бы он по улице, разогнал бы грусть-тоску кручину с чужими людьми, и пошел бы он домой и повалился бы на постель.

И есть у него подружка, и разогнал бы он с ней грусть-тоску».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Черт идет водой, волк идет горой.

Они вместе не сходятся, думы не думают, мыслей не мыслят, плоды не плодят, плодовых речей не говорят.

Так бы рабы Божии (такие-то) мыслей не мыслили, плодов не плодили, плодовых речей не говорили, а все бы как кошка да собака жили».

Поверни кольцо камнем внутрь и внятно произнеси:

«Господи Боже, благослови, отче.

Святые Козма и Дамиян, научите мя добрых слов говорити.

От чего починаются добрые словеса?

Починаютца добрые словеса от Козмы и Дамияна и от старых стариков.

Есть море черное, из того моря черного выйдет черный муж под заднее окно и под заднюю стену и ударит пятой в стену, и окно отворится, а двери выпрянут вон.

А ты, кольцо, выпряни вон, вынеси, чтоб меня ни порча, ни насылка, ни переполох.

А годно бы то было надобе самому и людям».

Возьми кольцо и, глядя сквозь него, говори:

«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Есть море окиян, на том мори окияне есть остров золот, и на том золотом острове муж золот.

Ездит тот муж золот на своем золотом коне от востока и до запада, от севера и до лета.

А поднимается на небо на воздуси.

А страстит под собою землю и воду, и люди худые, человека, ведуна и вещицу, колдуна и колдуниху, кто се помыслил или погадал в чернецах или в черницах, или во отроках, или во отроковицах.