Сергей Лазарев - Человек будущего. Воспитание родителей. Вторая часть

Любая картина или скульптура являются скрытым объектом поклонения, поэтому в древние времена скульптуры и изображения были позволены только в религиозных культах или использовались для создания культа правителя, олицетворявшего единство общества, являвшегося гарантом существующих законов, стабильности и посредником между людьми и высшими силами.

Современное искусство поклоняется красоте, сексу, силе, духовности, тем самым незаметно развращая и разлагая души людей. Однако в истории человечества был период, когда искусство спасало людей и способствовало очищению души человека. Этот период был связан с христианством.

Почему живопись получила такое бурное развитие именно в эпоху Возрождения? Потому что создавалась она в религиозном направлении. Почему скульптура и живопись стали не опасными для души человека? Ветхозаветные иудеи осознавали Бога как нечто высшее, неизмеримо удаленное от них, но контролирующее каждый их шаг, и потому любое изображение или скульптура, становясь объектом скрытого поклонения, начинали уводить их от Бога. Христианство позволило каждому человеку ощутить Творца в себе, ощутить Бога своим Отцом. На самом деле так было всегда. Христианство просто более полно раскрыло реальную картину мира. И значит, изображение Творца через внешние формы Его творения – людей ли, животных или природы – стало усиливать веру в Бога, укреплять любовь и единство со всей вселенной.

Сознанием Творца понять невозможно, это достигается только через чувство любви. Значит, если лицезрение картины или скульптуры вызывает в душе любовь, помогает преодолеть страсти и поклонение инстинктам, то такое искусство лечит и воспитывает.

К концу эпохи Возрождения католическая религия начала слабеть, и это привело к тому, что искусство стало менять систему своих целей. Поклонение Богу в картинах незаметно превратилось в поклонение человеку. Мадонна в картинах Леонардо да Винчи и Рафаэля – это обыкновенная земная женщина, сексуальная и симпатичная. Она счастлива, что кормит грудью ребенка. Очень красиво отображенный инстинкт продолжения рода.

В России живопись развивалась иначе. В православных иконах физическая материя абстрактна и бесплотна. Через тонкую пленку материального проглядывает мощная духовная основа. Изображения на иконах плоскостные, и главное в них – это не фигуры, а то, что просвечивает сквозь них. Икона помогает человеку увидеть Божественное во всех жизненных ситуациях и благотворно воздействует на души людей.

Возникает вопрос: что же тогда произошло с Россией? Почему было утрачено верное направление, данное православием? Почему именно в России убивали священников? Ведь большевики вышли из народа, из того самого народа, который, изначально приняв христианскую веру, постепенно перестал быть религиозным. Но об этом позже.

В Европе изобразительное искусство все больше поклонялось инстинктам. Содержание было утрачено, и форма в такой ситуации долго просуществовать не могла. Импрессионисты начали с разрушения формы. От поклонения красивому телу, красивой природе, физической реальности они попытались уйти в мир чувственный и духовный, возродить содержание, ломая форму. А дальше пошел закономерный процесс распада, разрушения формы, выраженный в абстракционизме, фовизме, кубизме и других направлениях. Но разрушение формы не спасло духовного содержания – оно также стало распадаться, потому что истинным содержанием любого искусства может быть только любовь. А духовная и материальная оболочки являются лишь формами проявления любви. В последние несколько столетий из картин художников ушла любовь, а поклонение внешнему миру привело к закономерной деградации и самоуничтожению.

Для того чтобы узнать, каково будущее какого-либо общества или государства, нужно посмотреть на его произведения искусства. Они лучше всего покажут, что произойдет с этим обществом в недалеком будущем. Взглянув на современную живопись и скульптуру Запада – да, впрочем, уже и Востока, – можно прийти к одному выводу: цивилизация стремится к смерти. Сбился внутренний компас, и судно идет на рифы, при этом прославляя и поэтизируя такое направление.

А что же с театром? Может быть, театр не умирает? Почему же сами актеры называют театр дьявольским искусством? Мне вспоминается начало восьмидесятых годов, когда я пытался поступить в театральный институт на режиссерский факультет. Я ходил на факультативные занятия в институт на Моховой в Питере и пытался разобраться, в чем сила и смысл искусства. Мне это очень многое дало.

Вспоминаю книгу Питера Брука «Пустое пространство», где он описывает три вида театра: театр рождающийся, театр зрелый и театр умирающий. Молодой, или грубый театр – это взаимодействие со зрителями, это непрерывный смех и веселье. В грубом театре актер должен быть веселым. Зрелый театр – это когда внимание уделяется не только залу и общению с ним, но и выстраиванию отношений на сцене. Появляется пространство сцены. В этом пространстве – другой ход времени, другая энергетика, это особый мир со своими специфическими законами. Это высшая ступень развития театра.

Затем начинается медленное умирание, общение с залом сходит на нет. Актеры на сцене живут в своем мире и начинают забывать о зрителе. Это первый этап умирания. Второй этап – когда актеры перестают чувствовать, для чего создан спектакль. Логика чувства, единство пьесы и спектакля начинают разрушаться, рваться на части. И тогда начинается последний этап – мертвый театр. Искусства уже нет, чувства исчезли. Актеры просто ходят по сцене и декламируют слова пьесы, как ожившие манекены.

В любом спектакле должна быть кульминационная сцена. В чем ее смысл? В том, что в этот момент подсознательная цель, смысл, чувственное устремление спектакля становится явным, выходит на поверхность. Если автор пьесы, режиссер и актеры сумели сообща создать правильное направление, в кульминационной сцене должно обрушиться человеческое и победить Божественное. Должна победить любовь, какой бы ни была концовка спектакля – комедийной или трагической. Тогда зритель испытывает то, что в Древней Греции называлось катарсисом – очищением души.

Многие спектакли, которые я за последние несколько лет видел в Москве, относились к театру умирающему или уже мертвому. В них не было любви, а значит, и энергии. Актеры на сцене не могли воссоздать чувства – лишь какие-то обрывки чувств вперемешку со словами. Пытаясь распалить себя, они плакали настоящими слезами или истерически кричали и судорожно метались по сцене.

Сейчас я открою читателям страшную тайну – как написать детектив, чтобы он был популярен и расходился большими тиражами. На самом деле человек – очень примитивное существо. У него всего два инстинкта. Человек платит деньги за физическое и духовное удовольствие. Для того чтобы он заплатил за книгу деньги, прочитал ее и купил новую, нужно, чтобы он испытал удовольствие. Удовольствие приходит тогда, когда человек выбрасывает энергию. Наше подсознание автоматически выбрасывает энергию в двух случаях: когда нам угрожает опасность и когда мы видим молодой симпатичный объект противоположного пола. Инстинкты размножения и самосохранения не подводят.