Влад Касторный - Отличники. От других…

– Наверное, раньше и я бы растерялся, пока тебя не встретил, – признался я. – Мне хочется тебе помогать и приятно делать что-то для тебя.

– Спасибо! Я постараюсь не очень загружать тебя своими капризами, но раз тебе приятно делать добрые дела, иногда позволю себе тебя о чем-нибудь попросить.

Мы, наконец, выбрались на глубину, и Маша, надев маску с трубкой, плавно поплыла, стараясь не нарушать тишину утра всплесками воды. Я тоже посмотрел вниз, и подводный мир заворожил меня своим разнообразием форм и красок. Белые прожилки мрамора были видны сквозь ветки ярко-зеленых водорослей, облепивших валуны, тут и там разбросанные на желтом песке. Я увидел ракушки и маленького краба, который деловито полз из-под воды, забираясь вверх на воздух. Стайка рыбок неуловимо быстро и слаженно промелькнула и скрылась в подводном лесу. Проплыв несколько метров от берега, я заметил, что дно стало значительно дальше от меня, зато зоны чистого песка расширились и так и манили погулять босыми ногами по нему. На нем там и тут были разбросаны раковины рапанов, а в одном месте я увидел длинную заросшую ракушками ржавую железную конструкцию. Вообразив, что это ограждение палубы затонувшего корабля, я уже хотел показать Маше свою находку, однако скоро сообразил, что на глубине меньше двух метров, никакой корабль не может затонуть, и это, скорее всего, строительная арматура. Оторвавшись от красот подводного мира, я оглянулся вокруг, но подругу не увидел. «Наверное, за скалу поплыла», – подумал я и поплыл туда, где по моим расчетам, она могла быть. Метров через двадцать пять я снова оглянулся и невольно залюбовался красивейшим видом на бухту, скрытую от нашего взгляда скалой. Скала оказалась узкой, поднимаясь из моря на плато и напоминая шторку. Высокая отвесная стена, покрытая, местами обвалившимся, толстым слоем сланца, напоминающего штукатурку, оставляла неширокую полоску галечного пляжа, шириной менее пятнадцати метров. По берегу сюда было практически не попасть. Это и объясняло отсутствие людей в этом уголке Земли. По кромке воды важно гуляли крупные белые чайки. Во мне проснулся инстинкт исследователя, и я покрутил головой, разыскивая взглядом подругу. Она вскоре появилась, бесшумно материализовавшись из глубины метрах в пяти от меня, как русалка. Оглянувшись, восторженно уставилась на берег, даже забыв снять маску.

– Вот это, да-а-а!

Похоже, у моей русалочки закончились слова. Зато загорелись огоньками зеленые глаза.

– Вот, что мы сейчас исследуем! Поплыли к этому необитаемому берегу?

– Наперегонки? – мой инстинкт исследователя требовал выхода энергии.

– Раз – Два – Три! – вперед! – скомандовала она.

Мы с шумом поплыли, причем я, вспоминая вчерашние уроки, старательно воспроизводил движения руками. Через два десятка метров заплыва я устал, и перевернулся на спину, заскользив к мелководью. Девушка продолжала плыть кролем, притягивая взгляд наблюдателя, роль которого я с благодарностью выполнял. Я «прибавил оборотов», и вскоре мы достигли берега.

– Как тут красиво и необычно! Я бы хотела здесь позагорать и побродить. А какие фотографии могли бы получиться! – она, казалось, хотела выпить глазами каждый уголок бухты.

– Да, а фотоаппарат сюда так просто не пронесешь, намокнет, – заметил я. – Так что режим секретности гарантированно будет соблюден.

– Я читала в журнале, что японцы изобрели водонепроницаемый чехол для фотоаппарата, чтобы снимать под водой. Вот бы такой где-нибудь купить. Представляешь, какие виды можно запечатлеть! Я пока плавала в твоей маске – столько красивых пейзажей под водой обнаружила. На память хочется что-то снять. Жаль, лодки нет, сюда приплыть.

– А давай тогда просто запомним всю эту красоту и приедем сюда в следующий раз с лодкой. Можно даже напрокат ее взять.

– Ну почему мне не везет? Следующий раз для меня будет только на следующий год. Я же сегодня уезжаю. – Протянула Маша притворно жалобным голосом.

– Зато, мы теперь можем сказать, что это нами открытая земля. «Бухта Морозовой» – хорошее название?

– Нет, назовем ее лучше, Бухта Спокойствия, – Маша вопросительно взглянула на меня. – Ведь еще нет на карте места с таким названием?

– Припоминаю, что на карте Южной Африки я что-то такое видел…, – блеснул я своими географическими знаниями. – Но лучше дома уточним. А пока в качестве рабочего названия, думаю, подойдет.

– Давай позагораем, пока солнце еще не испекло все вокруг, – предложила моя мокрая русалка.

Мы выбрались на берег, и я обнял девушку за талию, помогая ей стоя удерживать равновесие. Выбрав участок, свободный от выброшенного штормом мусора, мы с наслаждением растянулись на мелких, отшлифованных прибоем камушках, и стали внимательно осматривать окрестности. Тишина была первобытной, не нарушаемой человеческими криками и гудением машин. Только мерный шум набегающих волн и крики чаек. На высоком обрывистом берегу росли сосны, причудливо изогнутые ветром, корнями, частично свободными от каменистой почвы. Пейзаж был настолько необычен, что я даже не мог понять, как такой можно вообще себе представить. Подумал, как быстро моя знакомая уловила уникальность этого уголка природы и захотела его запечатлеть. Дальняя часть бухты тоже было ограничена скалой с прожилками мрамора. Скала далеко выдавалась в море и отвесно спускалась в воду, образуя стену, как у строящегося дома.

– Да, сюда вообще по суше никак не пробраться, – заметил я.

– Я подумала, знаешь, что? Вот, если бы, сюда с палаткой на лодке приплыть с продуктами и всем необходимым, то можно было хорошо отдохнуть, и никто мешать не будет. Ну, как дикари.

Маша мечтательно улыбалась.

– Наверное, местные жители все-таки знают об этом месте, – сказал я, указывая на катер вдали.

– Может и так. Просто хочется представить, что еще есть в мире неизведанные уголки…

Девушка перевернулась на живот, подставив уже начинающему припекать солнцу, загорелую спину, и болтая ногами. Она, прищурившись, всмотрелась в морскую даль, а потом помахала рукой кому-то. Я посмотрел в направлении ее взгляда и увидел над водой голову Федора Тимофеевича. Он, увидев нас на берегу, махнул в ответ рукой, развернулся и скрылся за скалой.

– Мама, должно быть, забеспокоилась и послала папу проверить, живы ли мы. – Маша сказала это будничным тоном, как будто читала инструкцию к чайнику. – Владик, а тебе хочется стать поскорее взрослым и самостоятельным?

– Да, хочется, – ответил я, подумав о невероятном совпадении моих ночных размышлений с этим вопросом. – И мне кажется, что это с нами сейчас происходит. Не сразу, но мы становимся взрослыми и сами начинаем строить свою жизнь. Я начинаю многое понимать, в чем раньше не разбирался. Я понимаю, что еще многому должен научиться, чтобы самому принимать решения и отвечать за них, управляя своей жизнью.