Алексей Горяйнов - По земному шару с удочкой

В горы я вернулся обратным маршрутом. Хорошая асфальтовая дорога уходила вверх выше водопада. Я устремился по ней, надеясь найти еще какую-нибудь привлекательную реку или озеро, которое на схематичной туристической карте могло быть не отмечено.

Леса шли то лиственные, то хвойные, то смешанные. Дорога то взбиралась на отроги, то спускалась вниз. Иногда выше обочины виднелись обнажения скал, иногда с крутого серпантина открывалась пропасть или вид на лесной распадок с речкой внизу. Местами встречались этнические деревни с красивыми маленькими домами и ухоженными огородиками, в которых росли разные сельскохозяйственные культуры, – все было сделано так, чтобы больше понравилось вездесущим авто– и мото– туристам. Возле некоторых таких деревень на обочине дорог даже стояли экскурсионные автобусы. В одном месте я увидел указатель на слоновью ферму, но сворачивать к ней не стал, хотелось уехать как можно дальше в горы, чтобы еще осталось время для возвращения засветло в город.

Когда счетчик на спидометре показывал, что я отдалился от Чанг Мая на 100 км, решил было поворачивать назад, а то в темноте будет возвращаться сложнее. Но тут на хребтине впереди дороги замаячило большое деревянное здание, похожее на магазин, и я подъехал к нему. Возле магазина висел транспарант со схемой горных дорог. Чанг Май на нем указан не был. Сверяя названия поселков и деревень с названиями на своей карте, я старался понять, как другой дорогой можно вернуться домой, и не мог. В это время возле меня остановились двое байкеров. Они тоже стали рассматривать схему на транспаранте, тыча в него пальцем и переговариваясь по-английски. Они объяснили мне, что в город можно вернуться дорогой, не возвращаясь назад, а проехав горами по кругу, и если я последую за ними, они меня проведут.

– Борис, – с ударением на переднем слоге представился один.

– Джон, – промолвил другой.

– Алекс, – сказал я.

Мы обменялись рукопожатиями. Борис был из Белграда, Джон – из Торонто. Аполитичное у нас оказалось трио…

– Вы, ребята, только не слишком гоните, – попросил я. – Я в этом году первый день на байке.

Но ребята, покивав, так припустили, что у меня, следующего за ними, от ветра чуть шлем не слетел – я его плохо застегнул. Потом, правда, увидев, что я отстаю, подождали. Так мы и ехали с небольшими остановками. Они отрываются, а потом меня поджидают. Часа через полтора езды я уже так приноровился держать скорость выше 100 км на участках под горку, что даже вырвался вперед. О том, чтобы поискать какой-нибудь водоем, и речи не было: от магазина в горах до Чанг Мая нужно было проехать 180 км, а до вечерних сумерек оставалось каких-то три часа. Хорошо, что еще заправка в горах встретилась, а то у меня был неполный бак перед выездом.

В Чанг Май мы въехали засветло и еще успели немного понаблюдать за рыболовами, ловившими небольших сомиков донками в широком водяном рве вокруг исторического центра города. Рыбалка здесь оказалась достаточно простой. В качестве насадки многие использовали насекомых, похожих на обыкновенных тараканов.

На радостях, что все так хорошо сложилось, я пригласил своих новых друзей к себе в гестхаус и угостил их «Смирновской». Когда Джон снял в моем номере мотобайкерскую куртку, я увидел у него на шее крупную татуировку: «Люблю отца, люблю Джона». Он попросился прилечь на свободную кровать, сказав хриплым прокуренным голосом, что не спал всю ночь, много доставлял тайской женщине удовольствия, курил и пил. При этом он лежал на кровати с сигаретой и стаканом в руках, а когда в приоткрытую дверь нашего номера увидел поднимавшуюся по лестничному пролету девушку, тут же выскочил вон и заговорил с ней. Мы со скромным, интеллигентного вида Борисом только посмеивались. Борис даже водку разбавлял пепси-колой.

Я объяснил Борису, что ищу интересные рыбацкие места. Тот обещал отвезти меня завтра на какие-то лесные озера в предгорьях, расположенных на северо-запад от Чанг Мая. Борис сказал, что в прошлом году он видел, как там местные тайцы ловили спиннингами каких-то змееподобных рыб. Это меня заинтриговало. Джон согласился составить нам компанию.

Джон и Борис, как и обещали, заехали за мной в гестхаус в 8 утра. Я выкатил со стоянки свой мотобайк, и мы помчались по дороге в сторону реки Йом, отмеченной на карте Бориса. Пришлось ехать небольшими проселочными дорогами километров тридцать до первого озера, а всего их в этой лесистой местности, по словам Бориса, пять или шесть.

На берегу первого озерка решили передохнуть. Я распаковал и настроил удочку, наживил червя – коробочку этой насадки я купил накануне в рыболовном магазине, который мне показал Джон (он вообще в Чанг Май приезжает уже восьмую зиму); но поклевок ни у берега, ни при дальних забросах не было.

Чтобы не тратить напрасно время, решили поискать другие озера. Встреченный по дороге крестьянин с испуганным видом долго не мог понять, что от него хотят трое иностранцев, и особенно посматривал на краснолицего болтливого Джона, который, даже сидя на мотоцикле, не выпускал пиво из рук. Потом мужчина уяснил, что мы ищем, однако вначале указал дорогу на то озеро, от которого мы приехали, и только потом сообразил, что нам надо другое. Мы по его подсказке поехали вперед.

Следующее озеро располагалось вблизи рисового поля у самой дороги, и здесь мы увидели тайца-рыболова. Он подбрасывал спиннинговую оснастку, наживленную лягушкой, в прогалы между обширными зарослями травы. В ведерке у него плавало два достаточно больших змееголова.

Джон, засверкав глазами и состроив веселую рожу, сказал Борису:

– Алекс сейчас наловит крупных рыб, и вечером у нас будет вкусный ужин.

– Погодите, не сглазьте, – ответил я. – Вначале нужно наловить лягушек.

Пока я пытался выяснить у местного, где лучше ловить лягушек (поблизости их не было видно), вымазанный илом Джон принес, крепко сжимая в руках, двух небольших зеленых ляг. Пришлось насадить самую мелкую на крючок за спину и опустить за счет правильно подобранной огрузки в воду. Джон топтался рядом, и весь его вид говорил о том, что он хочет рыбачить. Я передал ему удочку и сказал, как надо манипулировать оснасткой, покачивая ее вверх-вниз, чтобы лягушка не пряталась на дне и не запутывала оснастку в водорослях. Вдруг кончик удилища вздрогнул. Джон на это не среагировал, потому что поплавок во время игры приманкой висел в воздухе. Снова кончик вздрогнул и на этот раз пригнулся. Почувствовав в руках тяжесть, канадец рванул удочкой вверх, и небольшой змееголов, массой не более двухсот граммов, взвился в воздухе, а потом упал на землю. Трясущимися руками Джон стал хватать рыбу, а она уползала от него по траве в сторону воды, тогда веселый канадец подмял рыбу под себя своим грузным телом и наконец, держа ее двумя руками, торжественно показал нам. Я предложил отпустить малыша-змееголова в воду, но Джон медленно покачал головой и показал сначала на рот, а потом себе на грудь и на живот, мол, я его съем. Я ничего не мог на это ответить, ведь Джон сам поймал и ему решать, отпускать или забирать рыбу.