Алексей Горяйнов - По земному шару с удочкой

Я не слышал, чтобы кто-то из россиян отправлялся в Индию специально для того, чтобы ловить рыбу. Обычно сюда едут для получения неких тайных знаний, знакомства с экзотической природой и древними памятниками индийской культуры. Но я в этой поездке упор делал именно на рыбалку.

Я тогда жил в гостинице одного святого ашрама в городе Пондичери, что находится на юго-восточном побережье Индии в штате Тамил Наду. Целую неделю я общался с местными рыбаками, путешествовал по побережью и сам пытался ловить рыбу. Для быстроты передвижения пришлось взять напрокат велосипед (стоимость аренды всего 30 рупий в сутки). Каждый день утром и вечером, когда солнце не так нещадно пекло, ездил по рыбацким деревням и к местам, где местные ловили рыбу, фотографировал рыбаков, их уловы и особенно обращал внимание на любительские снасти.

Много самой разной рыбы обитало вблизи портового пирса. Он располагался в конце городской набережной недалеко от нашей гостиницы. Вход на пирс, несмотря на то что возле него я так и не увидел ни одного корабля, тщательно охранялся, и ловить можно было только со связующих бетонных балок, пробираясь по ним над водой. Здесь я встретил трех подростков, которые показали мне плотный косяк некрупной кефали.

В путешествиях у меня всегда с собой коробка со снастями. Я достал мотовильце с запасом лески и установленным выше поводка 10-граммовым грузилом. Попробовал ловить в отвес, зажав леску в руке, на мякиш белого хлеба, надетый на крючок № 12, и тут же поймал 200-граммовую кефальку. Поклевки были решительные – после нескольких толчков, и затем следовала потяжка.

Поймав с десяток кефалей, я сместился в сторону и теперь ловил со дна на кусочек рыбьего мяса. Вскоре попалась небольшая серебристая рыбка с острыми клыками, похожая на морского волка. Потом на нарезку со дна клюнула маленькая камбалка. Я немного досадовал, что вся рыба мелкая и нет достойного трофея. Когда вернулся на берег, там, в тени пирса, разбирали сети рыбаки. В их уловах почти вся рыба оказалась такого же, как у меня, размера. Я спросил у прокопченного солнцем старика, у которого на голове была намотана тряпка, почему его бригада не ловит крупную рыбу. Он мне ответил, что мелкая вкуснее.

Рядом крутился улыбчивый индус, который стал мне охотно позировать с рыбой в руках; сразу было видно, что ему от меня нужно немного денег. В штате Тамил Наду очень много бедноты, людей, которым просто не на что существовать, потому в городах к тебе на каждом углу подходит ребенок, женщина или мужчина, не говоря уже о неимоверно худых стариках, и просят, показывая на рот: «ма, ма» – значит «есть», «есть» или «песо», «песо» – «дай немного денег». Просто сердце разрывается, когда глядишь в их несчастные глаза. Позирующий тамилец оказался безработным рыбаком, поведал мне, что давно не ходит в море, так как уловы не покрывают аренду лодки. А для того чтобы прокормить семью, он ставит на ночь под пирсом поставушки. С этими словами он снова повел меня по хитрым переплетениям балок в глубь чрева пирса. Привязанные в разных местах к бетонным перекладинам шнуры я еще раньше успел заметить, а сейчас Джон выбрал один из них. На конце шнура висела гайка и через поводок – королевская креветка на большом длинноцевьевом крючке. Бывший моряк сказал, что ночью к берегу иногда подходят крупные рыбы, в том числе небольшие акулы.

Услышав про акул, я стал просить Джона организовать мне ночную рыбалку. Обещанная небольшая плата сразу решила вопрос, и в ту же ночь, вооружившись фонарями, налобным и карманным, я был возле пирса. Джону было велено принести для наживки креветок и мелкую рыбу.

Обновив наживку на поставушках, мы стали ловить рыбу с руки, используя приготовленные мной оснастки для ловли в отвес. Пирсовые фонари отражались в спокойных волнах океана. Я часто перемещался: ловил и ближе к берегу, и на конце пирса, но клевала та же мелочь, что и днем. Потом у Джона что-то клюнуло такое, что он закричал, призывая меня на помощь. Балансируя на перекладинах и цепляясь за сваи, я поспешил к индусу. Он находился в середине свайных конструкций. Не очень сильный фонарик выхватил его черный скелетоподобный силуэт. Он напряженно манипулировал руками, в одной из которых, чтобы не порезаться леской, он держал тряпку. Я закричал, чтобы он не тянул так сильно, потому что леска была всего диаметром 0,45 мм. Но индус меня не понял, рванул двумя руками, и вырвавшаяся как пуля из воды снасть просвистела у меня над головой. Голый крючок № 1/0 был разогнут. Я ошарашенно спросил, что это было. Он растерянно пожал плечами: «Может быть, акула?» В общем, в итоге самым крупным трофеем стал нильский сомик массой около 1 кг, клюнувший на королевскую креветку. Когда я вынимал сомика из воды, Джон подскочил ко мне, жестом предостерегая, чтобы я не укололся об острый шип спинного плавника. Джон тут же отломал его и предостерег, что укол колючки очень болезнен.

Через день вечером я поехал на велосипеде за окраину города к высокому маяку купаться, и в этом районе обнаружил выступающий в море мол, обрамленный нагромождениями огромных черных камней. Камни густо обросли водорослями и ракушечником. Учитывая хорошую кормовую базу для рыбы и обилие мелочи, я решил утром приехать сюда на рыбалку.

Искупавшись, направился в город, проехав через рыбацкую деревню. Маленькие убогие лачужки, бесконечные залежи мусора, огромное количество черных людей на узких улицах, а также стаи собак и коз, часто встречающиеся маленькие индуистские храмики, запах благовоний, перемежающийся с запахом рыб, гниения и очагового дыма, – вот неполная картина местной деревенской жизни. Буквально каждый встречный норовил меня спросить, кто я такой и откуда.

На маленькой площадке увидел торговок рыбой, разместивших свой товар на ящиках. Они наперебой стали предлагать купить у них рыбу. Я дал им несколько рупий и попросил сфотографировать. Женщины охотно согласились позировать. Здесь я увидел кэт-фиш, кучку мелкого морского языка, некрупных камбалок, тарпона, небольших тунцов, мелкую селедку и крабов в корзине.

Рано утром, пока еще было не так жарко, я отправился на рыбалку в сторону маяка. Надо сказать, что днем на открытом солнце долго находиться нельзя. Пляжный песок так раскаляется, что по нему ступать невозможно. Однажды я за пять минут получил ожог стопы. Доехав до конца выступающего в море мола, спустился по нагромождению валунов к воде. Вчерашнее купание показало, что за камнями сразу идет ровное песчаное дно. Поэтому, соорудив закидушку с двумя крючками, решил делать забросы на границу песка и камней, где, по моим предположениям, должна была кормиться рыба.