Геннадий Орлов - Зенит. Новейшая история 2.0

Анатолий Давыдов: «…А пока отдыхаем, проведём небольшое тактическое занятие»

Приехал я пообвыкнуться один, без семьи. Вначале жил в филиале гостиницы «Октябрьская», прямо напротив Московского вокзала, на другой стороне Лиговского. Первый матч, который проводил «Зенит» при мне – я, правда, в заявке ещё не был – это была игра с «Локомотивом» на стадионе им. С. М. Кирова. «Зенит» проиграл 0:1. Потом до сентября побед не было. Первую игру за «Зенит»: я сыграл против московского «Динамо» 27 июля – 1:1. Команда приняла меня хорошо, но первый месяц был довольно тяжёлый. Я даже жене говорил, когда звонил: не приезжай, я возвращаюсь.

Когда семья всё же приехала, из гостиницы переехал в служебную квартиру ЛОМО на улице комиссара Смирнова. Видимо, мы были первые, кто в ней поселился за много лет. Квартира оказалась страшно неухоженной, с клопами. Клопы детей кусают, те плачут. Вызывал даже специальных людей из санэпидемстанции насекомых травить. Но вскоре мы переехали в приличное жильё – трёхкомнатную квартиру на углу Тихорецкого и Светлановского.

«Скамейка» тоже играет! Слева направо: Николай Воробьев, Александр Куртиян, Александр Горшков

В 1988 году я из команды ушёл. Играл в тольяттинской «Ладе», «Крыльях Советов», с 1990 года – в финском «Понистусе». Эту команду содержали люди, близкие к финской компартии. Уехали мы туда с Борисом Чухловым. Боря отыграл два сезона, а я выступал за «Понистус» с небольшим перерывом до 1995 года. В 1996-м играл за китайскую команду «Фошань Фосиди». Это провинция Гуанчжоу, 100 км от Гонконга. Самый юг, жара и влажность сумасшедшие! И тут меня увидел Анатолий Фёдорович Бышовец, который к тому времени возглавил «Зенит», и пригласил в команду вторым тренером.

– При Бышовце вы установили достижение, которое едва ли кто превзойдёт в нашем футболе в обозримом будущем. Вы не только в 43 года вышли на поле в основном составе клуба высшего дивизиона, но и сделали это вместе со своим сыном…

– После Китая я был в очень хорошей форме. Никаких специальных препаратов восстановительных я не принимал. Там и тренировки достаточно интенсивные, и пища здоровая была: очень много рыбы и рыбопродуктов, но приходилось есть и лягушек, и змей… Я, как правило, участвовал в тренировочных двусторонках «Зенита», а тут травмировались наши защитники – вот Анатолий Фёдорович и включил меня в состав. Я его не разубеждал, но сказал: вы подумайте ещё раз, Анатолий Фёдорович, стоит ли. Представляете, какая ответственность! Я же не только за себя теперь отвечаю, но и за Димку, и вас не должен подвести… Но так или иначе мы сыграли в одном составе полтора десятка матчей в 1997 году. Сейчас понимаю, что да, вошёл в историю, едва ли такое повторится – отец и сын в одном составе, – а тогда я это спокойно воспринимал: надо значит надо, выходил и играл.

– Как вам работалось с Анатолием Фёдоровичем?

– Он очень интересно и очень гибко работал. Много разговаривал с футболистами. По самоотдаче вопросов к футболистам не было никогда. Те, кого он сам пригласил в команду, – а это Кульков, Герасимец, Попович, Горшков, Овсепян, Бабий, Куртиян, – конечно, не хотели подвести тренера, который в них поверил. Я помню, как Сашка Панов, приехавший в 1997 году из Китая, готовился на сборах к новому сезону. Тренер даёт кросс, Саша впереди всех, ему старички-ветеранчики настойчиво советуют: мол, молодой, не рви так, а он: я готовлю себя к чемпионату страны и не надо мне мешать, а чем вы занимаетесь – это ваше дело. Собственно, именно благодаря своему характеру он и справился с теми проблемами медицинско-социального плана, скажем так, о которых сегодня многие знают, и вышел на тот уровень и в «Зените», и в сборной, которого был достоин.

Футбольная династия: Анатолий и Дмитрий Давыдовы

– После победы в Кубке России вы довольно неожиданно убрали многих ветеранов из команды…

– Подходили молодые талантливые игроки: Игонин, Осипов… Геннадий Попович начал в хорошем режиме играть и тренироваться. Там целая плеяда была. Морозов мне говорит: зачем ты таких-то убрал? Я говорю: Юрий Андреевич, подождите, вскоре сами увидите, кто им на смену идёт. Я оказался прав, и Морозов со мною согласился.

– То, что Морозов сменил вас на посту главного тренера команды, оказалось для вас неожиданностью?

– После победы в Кубке Виталий Леонтьевич Мутко сказал мне: «Мы должны прогрессировать. Подумай, кого бы мы могли дать тебе в помощь?» Мы перебирали варианты: Бурчалкин, Зонин… Конечно, на тот момент сильнее всех из этой компании был Морозов. При Бышовце он был спортивным директором, но все вопросы решал, конечно, Анатолий Фёдорович. Я встретился с Морозовым, поговорил с ним, мол, не согласитесь помочь? Юрий Андреевич сказал: это моя лебединая песня, – и мы поехали на сборы перед чемпионатом 2000 года. Юрий Андреевич был вторым тренером. Также с нами тогда работали Николай Воробьёв и Сергей Приходько.

Один город – одна команда! Кубок России – 1999

Начали мы сезон в 2000 году средненько: две победы, три поражения. Пошли какие-то разговоры, что Морозов не должен быть на вторых ролях, и я сам к Мутко подошёл: мол, ставьте Морозова главным, если считаете нужным. И ушёл, хотя Виталий Леонтьевич предлагал мне остаться помощником Морозова. До конца сезона я отработал третьим или четвёртым тренером в молодёжке. Помогал чем мог, в тренировочный процесс не влезал. В следующем сезоне стал главным тренером дубля.

– Насколько было неожиданным предложение возглавить команду после отставки Адвоката?

– В ночь после проигрыша «Томи», когда Адвоката сняли, мне позвонил генеральный директор «Зенита» Максим Митрофанов, сообщил об отставке главного тренера и сходу предложил принимать дела. Я сказал: «Я подумаю». И почувствовал на том конце провода недоумение. Действительно, не очень понятно: что думать-то? Я, конечно, тут же согласился, наутро приехал на базу. Команда была в разобранном состоянии. Много травмированных. Сборники постоянно уезжали на отборочные матчи. Первое, что я сделал: мозги прочистил ребятам – в плане отношения к делу. Собрал команду, показал нарезку из эпизодов: посмотрите, сколько вы пропускаете, как вы играете, о какой Лиге чемпионов может идти речь? Это их проняло.