Сборник - Застольные песни для русской души

Скакал казак через долину,
Через Манжурские края,
Скакал он, всадник одинокий,
Кольцо блестело на руке.
Кольцо казачка подарила,
Когда казак пошел в поход.
Вот год прошел, казак стрелою,
Завидел хату под горою,
Забилось сердце казака.
Навстречу мать ему, старушка,
Тихонько шепчет-говорит:
«Напрасно ты, казак, стремишься,
Напрасно мучаешь коня,
Тебе казачка изменила,
Другому счастье отдала».
Он повернул коня налево,
И в чисто поле поскакал,
И снял с плеча свою винтовку,
И жизнь покончил навсегда.

Всю-то я вселенную проехал,
Нигде милой не нашел.
Я в Россию возвратился,
Сердцу слышится привет.

Где ж ты, светик, дорогая?
Сердцу весточку подай!
Где ж вы, очи голубые,
Где ж ты, прежняя любовь?

Ты заслышь мой голосочек,
Разлюбезная моя,
За твои за глазки голубые
Всю вселенную отдам!

Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночка темная была.
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра.

А поутру они вставали,
Кругом помятая трава,
Да не одна трава помята —
Помята молодость моя.

Придешь домой, а дома спросят:
«Где ты гуляла, где была?»
А ты скажи: «В саду гуляла,
Домой тропинки не нашла».

А если дома ругать будут,
То приходи опять сюда…
Она пришла: его там нету,
Его не будет никогда.

Она глаза платком закрыла
И громко плакать начала:
«Куда ж краса моя девалась?
Кому ж я счастье отдала?..»

Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночка темная была.
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра.

Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны
Выплывают расписные
Стеньки Разина челны.

На переднем Стенька Разин
С молодой сидит княжной —
Свадьбу новую справляет,
Сам веселый и хмельной.

А она, закрывши очи,
Не жива и не мертва,
Молча слушает хмельные
Атамановы слова.

Позади их слышен ропот:
«Нас на бабу променял!
Только ночь с ней провожжался,
Сам наутро бабой стал».

Этот ропот и насмешки
Слышит грозный атаман
И могучею рукой
Обнял персиянки стан.

Брови черные сошлися —
Надвигается гроза.
Алой кровью налилися
Атамановы глаза.

«Ничего не пожалею,
Буйну голову отдам, —
Раздается голос властный
По окрестным берегам.

«Волга, Волга, мать родная,
Волга – русская река,
Не видала ты подарка
От донского казака.

Чтобы не было раздора
Между вольными людьми,
Волга, Волга, мать родная,
На, красавицу возьми!»

Мощным взмахом подымает
Он красавицу княжну
И за борт ее бросает
В набежавшую волну…

«Что вы, черти, приуныли?
Эй ты, Филька, черт, пляши!
Грянем, братцы, удалую
На помин ее души…»

Окрасился месяц багрянцем,
Где волны шумели у скал.
«Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал».

«Я еду с тобою охотно,
Я волны морские люблю.
Дай парусу полную волю,
Сама же я сяду к рулю».

«Ты правишь в открытое море,
Где с бурей не справиться нам.
В такую шальную погоду
Нельзя доверяться волнам».

«Нельзя? Почему ж, дорогой мой?
А в прошлой, минувшей судьбе,
Ты помнишь, изменник коварный,
Как я доверялась тебе?»

И это сказавши, вонзила
В грудь ножик булатный ему.
Сама с обессиленным сердцем
Нырнула в морскую волну.

Окрасился месяц багрянцем,
Где волны шумели у скал.
«Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал!»

На муромской дорожке
Стояли три сосны,
Прощался со мной милый
До будущей весны.

Он клялся и божился
Одной лишь мною жить,
На дальней на сторонке
Одну меня любить.

Однажды мне приснился
Ужасный, страшный сон:
Мой миленький женился,
Нарушил клятву он.

А я над сном смеялась
При ясном свете дня:
«Да разве это будет,
Чтоб мил забыл меня?!»

Но сон мой скоро сбылся —
И будущей весной
Мой милый возвратился
С красавицей женой.

Я у ворот стояла,
Когда он проезжал.
Меня в толпе народа
Он взглядом отыскал.

Увидел мои слезы,
Главу на грудь склонил,
Он понял: мое сердце
Навеки он сгубил.

Славное море – священный Байкал,
Славный корабль – омулевая бочка,
Эй, баргузин, пошевелевай вал,
Молодцу плыть недалечко.

Долго я тяжкие цепи носил,
Долго скитался в горах Акатуя,
Старый товарищ бежать пособил,
Ожил я, волю почуя.

Шилка и Нерчинск не страшны теперь,
Горная стража меня не поймала,
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка миновала.

Шел я и в ночь, и средь белого дня,
Вкруг городов озираяся зорко,
Хлебом кормили крестьянки меня,
Парни снабжали махоркой.

Славное море – священный Байкал.
Славный мой парус – кафтан дыроватый.
Эй, баргузин, пошевеливай вал.
Слышаться грома раскаты.

На заре туманной юности
Всей душой любил я милую:
Был у ней в глазах небесный свет,
На лице горел любви огонь.

Что пред ней ты, утро майское?
Ты, дубрава-мать зеленая,
Степь-трава – парча шелковая,
Заря-вечер, ночь-волшебница?..

Хороши вы, когда нет ее;
Когда с вами делишь грусть свою;
А при ней вас хоть бы не было;
С ней зима – весна; ночь – ясный день.

Не забыть мне, как в последний раз
Я сказал ей: «Прости, милая!
Так, знать, бог велел – расстанемся,
Но когда-нибудь увидимся…»

Вмиг огнем лицо все вспыхнуло,
Белым снегом перекрылося,
И, рыдая, как безумная,
На груди моей повиснула.

«Не ходи, постой! Дай время мне
Задушить грусть, печаль выплакать:
На тебя, на ясна сокола…»
Занялся дух – слово замерло…