Николай Курдюмов - Сад и огород по-новому

Рис. 3

Рис. 4

Судя по нашим саженцам, их, за редким исключением, вообще не вынимают из почвы ни разу: некогда, рук нету, работа тяжкая, платить надо. И растут их корни два года в основном вглубь. Саженец вырастает сильный – загляденье! Оставить бы на месте, сто лет бы жил. Но не проживет, возможно, и трех. Осенью главный корень чик! – и на рынок. Вместо корней – что-то типа обрубленной тощей «морковки» (рис. 5 и 6). А вы его еще и не обрезали – ткнули, как есть. Пришла весна, почки на выход – а корней-то нету! Пока деревце их отрастит, оно будет мучиться год, а то и два-три, не давая прироста и в панике выбрасывая плодушки [5] Плодушки – этим словом я для простоты обозначаю все плодовые органы всех деревьев. Все, что дает цветки: разные кольчатки, шпорцы и копьеца, плодовые прутики и букетные веточки. – успеть родить семена прежде, чем помереть. Саженец мгновенно стареет, не успев вырасти.

Вы видели такие деревца? И даже радовались яблочку, рожденному в первый год? Увы, оно родилось не от хорошей жизни. Такой путь «ускорения плодоношения» – лучший способ угробить сад. «…Такие деревья никуда не годны, так как лишены корневых мочек; потеря саженцев при пересадке так велика, что выжившие деревья обходятся слишком дорого, да и эти долго не могут оправиться» – писал о таких саженцах Р. И. Шредер [6] Шредер Рихард Иванович – великий русский садовод, питомниковод, главный агроном парка и сада Петровской академии (Тимирязевки). . А на юге, да на суглинках, их еще и летняя засуха добивает!

Рис. 5

И вот еще один симптом сажальной болезни: мы настолько привыкли к таким саженцам, что считаем их «перебаливание» и частую гибель чуть ли не нормой. Да боже упаси! Саженец с развитыми корневыми мочками, да еще выращенный в контейнере, трогается в рост так же легко, как куст нарцисса, как пырей. Или почти как нетронутый сеянец. Минимум метр прироста в первый год. Часто вы видите эту норму?..

Южанам давно пора разводить у себя карликовые подвои. Саженцы на карликах отличить легко: у них нет стержневого корня, и вообще нет толстых корней – сплошная «мочалка» одинаково тонких корешков, густая и толстая. Натуральная борода.

Карлики сейчас созданы почти для всех культур, зон и почв, разводятся в любом НИИ и на любой опытной станции. Все они размножаются вегетативно – без проблем черенкуются, как смородина. Посадил черенок на место, через год привил – и деревце растет. А деревца на них – игрушки: маленькие, компактные, все в плодах (рис. 7). Одна с ними проблема: их надо знать. Так в чем дело? Изучу и опишу! А пока даю установку: изучайте, ищите, разводите и сажайте хорошие карлики. Десяток кустов разных подвойных форм у забора – основа и начало любого умного сада. Наука их создала. Взять их у нее – ваша задача!

Рис. 6

Рис. 7

В Сибири и суровом Нечерноземье надежные и морозостойкие сады получаются на сеянцах местных морозостойких видов и полукультурок. От корней зависит почти все, и в идеале прививать на месте. Если уж пересаживать, то только с крупным и цельным земляным комом, в коробках и контейнерах. Увидев рыночные саженцы с открытыми обрубленными корнями, обходите их за квартал, произнося оберегающую молитву!

По моим наблюдениям, сейчас на кубанских дачах больше половины вишен, черешен, абрикосов и практически все сливы и персики заражены гнилью древесины– трутовым грибком. Его излюбленная пища – косточковые. Много трутовиков и в Сибири, но там их сдерживает холод и короткое лето. А на Кубани они как насморк. Таков наш климат. «Живые деревья в садах покрываются гусеницей, мхом, грибовидными наростами и язвами, истощающими их обильные соки, а в сердцевине поражаются чахоточной трухлостью. К этим явлениям присоединяются частые туманы и весьма обильные росы» – пишет в 1858 году историограф Кубани И. Д. Попка.

Трутовик – пожиратель мертвой древесины. Сначала он ее отравляет, потом ест. По сути, тот же опенок, но несъедобный. Проникает через гниющие пеньки, оставшиеся после обрезки,через рваные, ломаные, долго не сохнущие после дождя раны. Увидев его ухообразные плодовые тела (рис. 8), не думайте, что он живет только под корой! Если уж он «заплодоносил», будьте уверены: растет уже лет 6–8 и освоил почти все дерево.

Грибница движется по рыхлой сердцевине вверх, проникая и в растущие ветки. Каждый год съедается одно годичное кольцо [7] Годичное кольцо – на самом деле «годичная трубка», «чулок». Весь новый наружный слой древесины, построенный камбием за лето. , и мертвая, бурая сердцевина ширится – это видно на срезах. Спиливаете живую ветку, а внутри коричневые опилки? Это он, родимый. Так и живут: дерево наращивает новые кольца, а он, паразит, старые съедает. Отсыхание мелких веточек и нижних ветвей, безжизненное посерение и почернение коры на нестарой еще древесине, выделение камеди (древесного клея) – типичные симптомы процветания этого милого живого существа.

Рис. 8

Сильное дерево успевает «убегать» от гриба: внешние слои древесины и молодые ветки остаются здоровыми. Но вот засуха или перегруз, рост ослаб, и гриб наверстывает, догоняет. Дерево при этом не гибнет, борется за жизнь: рождает мелочь и сбрасывает завязь, теряет ветки и отчаянно выбрасывает молодые побеги – волчки. Точно как на севере после обморожения. Узнаете свои косточковые? Если нет – или у вас нет косточковых, или вы великий садовник!

Семечковым трутовик особого зла не чинит: он их ест почему-то очень медленно – лет тридцать. Косточковые приводит в негодность за 10–15 лет. Персики любит так, что в 5–6 лет с ними уже не хочется работать.

Избавиться от него, видимо, нельзя. Но есть шанс, что можно остановить. Вот подсказки. Когда в Мелитополе черешни стали гибнуть от бактериального рака, там изобрели способ излечивать деревья: сверлили в стволе отверстия до сердцевины, и с помощью трубки «спаивали» дереву ведро слабого раствора сернокислого цинка. Недавно от знакомой услышал: она так же напоила сливу медным купоросом – от трутовика. Говорит, вроде есть эффект. Попробуем?..