Феликс Лоевский - 475 домашних средств по излечению инфекционных, детских и прочих болезней

Дорогой читатель!

Вы держите в руках легендарный сборник рецептов по излечению всевозможных болезней, который доктор изящных наук, философии и медицины Феликс Лоевский составлял на протяжении долгих лет своей медицинской практики конца XVIII – начала XIX века, и который на протяжении последующих двух столетий пережил многочисленные переиздания.

Истоки современной медицины – в нашем прошлом. Рецепты Лоевского до сих пор пользуются любовью и почитанием многочисленных читателей, поскольку проверены временем. Безусловно, что в наши дни медицина шагнула далеко вперед, но представленные в этой книге рецепты могут дополнять, а в несложных случаях и заменять современные методы лечения. Однако прежде чем предпринимать серьезное лечение, мы советуем все же проконсультироваться у врача, особенно если у вас возникли сомнения или если вы решили заменить какие-то ингредиенты другими, которые вам легче найти.

В настоящее издание включена часть полного лечебника Лоевского. Мы приводим рецепты излечения болезней, названных Феликсом Лоевским «повсеместными» и «частными». К первым относятся многочисленные инфекционные заболевания, детские болезни, а также разнообразные недуги, с большинством из которых мы сталкиваемся в своей бытовой жизни – занозы, ушибы, ожоги, мозоли, нарывы и т. д. Кроме того, в книгу включены приложения, и также сделан указатель болезней, дабы облегчить прочтение лечебника современным читателем.

В Приложении 1 показаны некоторые болезни, поменявшие свое название в современной медицине, а в Приложении 2 – приводятся «переводы» старых названий некоторых трав. В Приложении 3 вы найдете перевод старых русских мер в современные. Приложение 4 содержит реестр трав и лекарств, в котором немецкие названия трав заменены на латинские. В Приложении 5 помещен постраничный указатель названий болезней разных органов, приведенных в лечебнике.

Желаем полезного чтения и крепкого здоровья!

Проезжая в 1787 году из Киева в Москву, а оттуда в Смоленск, С.-Петербург, вторично в Москву, откуда в Нижний Новгород, Ярославль и в третий раз в Москву, а во время нашествия неприятеля в Казань с Сенатом, с которым и обратно в четвертый раз в Москву, везде пользовал я всякого звания, возраста и пола множество больных, прибегавших ко мне для испрашивания пособия в разных болезнях, также и по вольной практике слишком одиннадцать лет, и по службе в Нижнем Новгороде по определению Государственной Медицинской Коллегии в звании губернского доктора – десять лет с половиною, и по откомандированию местного начальства при Лефортовском госпитале и при Императорском Московском театре полтора года, и по определению господина Министра Юстиции при Московских департаментах правительствующего Сената семь лет, а всего девятнадцать лет продолжал я лечение и посещал разные места.

Во все это время с крайним сожалением насмотрелся я по многим городам, а паче по деревням, на многих, разными болезнями страждущих, простолюдинов и умирающих от самых маловажных и могущих быть излеченными; притом заметил я, что закоренелые народные предрассудки, могущие только веками быть истреблены, бывают причиною, что боятся и не хотят пользоваться лекарствами, а паче аптекарскими; притом имеют к ним столь непреодолимое отвращение, что невозможно их уговорить к принятию оных; а ежели иногда некоторые из них и дадут себя убедить, то едва воспоследует в течение болезни какой припадок, зависящий от действия натуры, а часто и необходимый для преодоления настоящей болезни, то приписывают оный лекарству, бросают оное и, не соглашаясь более никакого употреблять, остаются без всякой помощи, подвергаются опасности потерять жизнь или предаются лечениям так называемых ворожей или баб, из коих всякая советует и дает свое вздорное, а часто и противное болезни, угнетающей скорбящего, лекарство и тем хуже портит его.

Однако же простолюдины, невзирая на вред, проистекающий от неблагоразумных средств, хотя и множество из них делаются жертвою оных, имеючи к ним непоколебимую доверенность, всегда их предпочитают и охотнее продолжают, нежели вернейшие и умнейшими врачами испытанные средства.

Почему я, уверившись многократными замечаниями, а впоследствии и собственными опытами, что простой народ большее имеет доверие к простым лекарствам и оные охотно принимает и соглашается продолжать потому, что видит, что они подлинно простые или, как называет он, не поганые и не скоромные, что не привезены, как говорят, из-за моря, а произведены в собственной, благочестивыми обитаемой, земле; что не куплены или за весьма дешевую цену получены, и что скорые и везде оные достать можно, приноравливаясь к их мнению и расположению, всегда старался пользовать их от всяких приключающихся им болезней простейшими домашними лекарствами и в течение тридцатилетнего моего жительства в России видел от них желаемые успехи. Сему несомненным доказательством служит то, что, имея во вышесказанное время для лечения одержимых разными болезнями 33 132 чел., из коих, должно полагать, пять частей из нижнего звания, только 500 с небольшим не вылечил, а 246 умерло, прочие же все благополучно выпользованы по большей части простыми домашними лекарствами. Сиито средства и образ ими пользования собрав и избрав самые отборнейшие, дабы, зная лучшие от разных болезней, не портились неприличными им или еще и противными бабьими, представляю почтеннейшей публике для общей пользы простолюдинов, с полным уверением, что в сем настоящем простонародном полном Российском Лечебнике предложены средства невинные и от всякой болезни приличные, легчайшим способом на образец предписуемых славнейшими врачами и сходно с новейшею химиею и фармацевтикою. Известно мне, что уже множество издано в свете весьма хороших и полезнейших лечебников, которые почти все в моей библиотеке на разных языках между прочими книгами занимают место, но в иных преподаются наставления о нескольких только болезнях, а в других, хотя и о многих, но с предложением средств, по большей части иностранных, – в моей же о всех почти болезнях, случающихся между простолюдинами и о лечении всех их домашними, простыми и везде находящимися средствами и совершенно по вкусу скорбящих низшего звания или бедного состояния, то ласкаю себя надеждою, что мое усердие для страждущего человечества по своей части, различию, благонамерию и пользе заслуживающее одобрение и уважение, не допустит осуждать меня в том, что к прочим лучшим лечебникам прибавлю еще и мой, совершенно сельский, после коего, когда врачевание станет более усовершенствоваться, может быть, и не один появится в другом виде.