Ю. Николаева - Жень-шень, сабельник, столетник. 100 рецептов исцеления

В Китае до сих пор бытует поверье, что в одну из ночей во время цветения женьшеня от него исходит необычный белый яркий свет. Выкопанный в такую ночь корень женьшеня способен не только вылечить человека от любой болезни, но и воскресить мертвого. Но до сих пор никому еще не удалось добыть чудо-корень, поскольку в волшебную ночь растение всегда охраняют дракон и тигр.

Большинство исследователей считают, что в качестве лекарственного растения в Китае женьшень стали использовать более 3 тысяч лет назад. Некоторые ученые утверждают, что еще Конфуций писал о целебной силе этого растения.

Одно из первых упоминаний о женьшене содержится в «Лечебнике Шень-нуна» – трактате китайского императора Шень-нуна, написанном в IV веке до н. э. Позднее, в 502 году н. э., появилось дополнение к сочинению Шень-нуна, написанное Тао Хун-чинем, где также были помещены сведения о женьшене.

В 1274 году Марко Поло в книге о своем путешествии по Востоку сообщал об «эликсире жизни», под которым, как считают исследователи, он подразумевал именно женьшень.

Однако одним из важнейших источников знаний о женьшене стал 52-томный труд китайского фармаколога и врача Ли Ши-ченя «Бэнь-цао Кань-му», вышедший в свет в 1592 году.

В 1610 году голландские купцы впервые завезли таинственное растение к себе на родину из Японии. А в 1642 году миссионер Семедо Альваро при описании Китайской империи упомянул также и о женьшене.

Таким образом, в Европу постепенно проникали разрозненные данные о существовании в восточных землях растения, обладающего исключительными лечебными свойствами. Но все же до начала XVIII века сведения о корне жизни были самыми противоречивыми.

В России о женьшене впервые узнали из сочинения переводчика Посольского приказа Н. Г. Спафария, возглавлявшего в 1675 году русское посольство в Китае. В трудах Спафария, вышедших в свет в 1678 году, о женьшене было написано следующее: «И тот корень варят и дают тем, которые слабы от долгой немочи, и великую помощь подает». Стоит отметить, что Спафарий не только описал женьшень и способы его применения, но и привез корень жизни в Россию.

Первый серьезный труд о лечебных свойствах женьшеня появился только в 1711 году. Работа принадлежала французскому монаху-иезуиту Жарту. Побывав в Китае и собрав много сведений о женьшене, Жарту подробно описал растение: «…это великолепное средство от всех видов слабости, вызванных чрезмерным переутомлением тела или духа. Женьшень излечивает слабость легких и плеврит, останавливает рвоту, укрепляет грудь и является лекарством от одышки, укрепляет желудок и способствует аппетиту, усиливает жизненную силу, увеличивает лимфу крови. Он хорош против головокружения и слабого зрения и продлевает жизнь в старости».

Через несколько лет после публикации Жарту французский миссионер в Квебеке Жозеф Франсуа Ляфито обнаружил неподалеку от Монреаля пятилистный женьшень. Вскоре Ляфито выяснил, что североамериканские индейцы были хорошо знакомы с этим растением и использовали его в лечебных целях задолго до того, как на Американском континенте появились европейские колонисты.

Как известно, женьшень широко распространен и на территории Приморья. Коренные народности Приморья знали о целебных свойствах корня жизни еще до того, как в тайгу стали снаряжаться экспедиции из Китая и Кореи. Женьшень применялся в народной медицине ульчей, удэгейцев и нанайцев. Последних китайцы часто нанимали в качестве проводников для поисков корня жизни.

Внешне романтичная и привлекательная, особенно с позиции наших дней, жизнь искателей женьшеня на самом деле была полна трудностей и лишений. Охотники за корнем жизни, или корневщики, как их называли в конце XIX – начале ХХ века, зачастую отправлялись в тайгу без всякого оружия. Связано это было с тем убеждением, что только честный, искренний, мирный и добрый человек сможет отыскать волшебный корень.

Корневщики часто подвергались нападениям со стороны лесных разбойников и диких зверей, страдали от холода и голода, но, несмотря на это, снова и снова отправлялись на поиски целебного растения. Стоит отметить, что поиски и выкапывание найденного корня жизни сопровождались целым ритуалом, описание которого подробно приводит в своей книге «Искатели женьшеня в Уссурийском крае» известный исследователь В. К. Арсеньев: «Завидев женьшень, манза-искатель кидает в сторону от себя палку и, закрыв глаза рукою, с криком бросается ниц на землю: “Панцуй, не уходи! – кричит он громким голосом. – Я чистый человек, я душу свою освободил от грехов, сердце мое открыто, и нет худых помышлений”. Только после этих слов китаец решается открыть глаза и посмотреть на растение». Согласно описанию Арсеньева, место, где растет женьшень, корневщик тщательно изучает, после чего он становится на колени, аккуратно раздвигает руками траву и осматривает растение. Затем китаец осторожно раскапывает землю, немного оголяет корень и определяет его возраст. Если, по его мнению, корень невелик, китаец оставляет расти его до следующего года, засыпав землей и поправив вокруг растения примятую траву. При этом вокруг женьшеня корневщик делает ограду из тоненьких палочек, заметив которые другие искатели никогда не прикоснутся к этому растению.

Когда приходит время, китаец возвращается к найденному женьшеню и выкапывает его с помощью специально предназначенных для этой цели костяных палочек, называемых в Китае пан-цуй цянь-цзы.

Выкопанный корень искатели всегда обертывают мхом и помещают в ящичек из коры хвойного дерева.

Интересно, что китайские названия женьшеня разной возрастной принадлежности до сих пор употребляются старыми корневщиками. Так, однолистные растения называются «почанцза», двулистные – «альтаза», трехлистные – «тантаза», четырехлистные – «сипие», пятилистные – «упие», а шестилистные – «липие».

Как известно, корень женьшеня имеет некоторое сходство с человеческой фигурой. Данное обстоятельство послужило причиной для создания корневщиками своеобразной анатомической терминологии для женьшеня. Так, покоящуюся почку называют головкой, корневище – шейкой, главный корень – телом. Одно или два ответвления, отходящие от «тела», именуют ногами. Утолщенный стержневой корень называют женским. Если же у корня явно выражены «ноги», то о нем принято говорить как о мужском. Причем мужской корень считается наиболее ценным.

Стоит отметить, что заготовки дикорастущего женьшеня в России в настоящее время сильно ограничены. Сбор данного растения осуществляется только по специальным лицензиям, выданным Приморским управлением лесами.