Г. Попов - Русская народно-бытовая медицина

– Ну, а если мать помрёт? – спрашиваю я.

– Как можно, матушка, да разве она, бабка-то, неведомо чем лечить? Ведь мы же видим, какое она снадобье делает: вот, взяла семь яиц, да сварила их круто-прекруто, вынула из них желтки да поставила их топить, а кады вытопится из них масло, всыпать в него порошок и будет этою мазью ожоги мазать.

– А порошок-то какой?

– Вестимо, целебный.

– Да из чего он сделан-то?

– Известно, из трав.

– Да из каких трав-то?

– И чего вы сумлеваетесь? – вмешивается сама лекарка: – рази я какая неизвестная? Меня все тута знают: уж не одного, этта, я вылечила, а уж коли где, обгорят, то завсегда за мной посылают. Вот, за прошлый год у нас, мальчонка обгорел, так даже до кости где пригорело, и то я его лечила, и много ему полегчало.

Я снова пыталась уговорить Дуньку не слушаться советов бабки, убеждала также Матрёну, но она качала только головой и приговаривала:

– Ох-! матушка, их воля. Что хотят, то пусть и делают, а мне, калеке, что же гуторить?

За нее стала возражать старая бабка, тётка больной, пользующаяся не только в семье, но и во всей деревне большим авторитетом. Ее маленькие глаза злобно смотрели на меня из-под надвинутого на лоб чёрного платка, скрюченные корявые руки чуть не касались моего лица, когда она жестикулировала, беззубый, шамкающий рот, ее брызгами слюны, издавал хриплые, прерывающиеся звуки.

– Чего это ты, сударыня, так на нашу лекарку-то напустилась? – заговорила она, – кажись, не зла она нам желает. Мы, ведь, не хулим ваших докторов, говорим только, что они над больными долго валандаются. Оно, конечно, господам-то хорошо по пуховикам нежиться, а нам работать надо: вот и выходить, что наша лекарка нам скорее потрафит, коли в семь дён бабу подымет».

Настоять на своем не было возможности и сотрудница предпочла удалиться.

Через пять дней Дунька приносит забытые у них ножницы.

«– Ну, что Матрена?

– Померла, сударыня, вчерась схоронили.

– Ну, вот, видишь, не говорила ли я, что бабка ее уморить?

– Ни, сударыня, да разве же бабка тут при чём?

– Как же не причем, когда мать поправляться стала да и умерла от лекарских снадобий?

– Как усеж от снадобий? От них-то у матери раны позатянуло, а потом изнутри что-то стало краснеть да утечь, да потом точно гнить, дух от всей пошел такой нехороший.

– Да это у ней от вашего лечения Антонов огонь сделался.

– Огонь, огонь, матушка, это точно, только он изнутра шёл, бабка говорит – перед кончиной всегда так-то бываит. Ну, вестимо, против всяких лихих болестей она снадобья знает, а противу часа смертного она не вольна, потому он – от Господа».

Самым интересным в рассказанном эпизоде; является то, что, в конце концов, не вышло ни малейшего недоразумения между знахаркой и домашними умершей больной, чего, наверно, не случилось бы, если бы лечение перешло, наоборот, от знахарки к врачу: такова сила обоюдного понимания.

Наконец, в известном ряде случаев крестьянин идёт к знахарю по необходимости, будучи лишен возможности получить другую, более разумную помощь. Такое безвыходное положение крестьянина всего лучше выражается пословицей: «нечего на зубы положить, так имёшь ворожить» [57] Относительно того, что в исключительных, случаях обращение к знахарям и вера в них могут основываться и на некоторых действительных их знаниях, Анненков, весьма добросовестный и беспристрастный исследователь народной медицины, говорит следующее: «Сомневаться в невежестве знахарей нет никакой возможности, но нельзя также отрицать и того, что между нашими простолюдинами могли образоваться такие субъекты, которые, отличаются врожденной любознательностью, обладая должной степенью наблюдательности и имея случай соприкасаться с людьми, знающими врачебные свойства растений, могли ознакомиться с пользой их в медицине. Присоединим к этому чудесные, целебные силы многих растений и мы окончательно убедимся, что могли существовать случаи удачного врачевания, укрепившие первоначально веру в знахарей и удержавшие ее исторически впоследствии». .

Знахари, прежде всего – специалисты по части заговоров. Хотя знание заговоров на те или другие, более простые случаи жизни, довольно распространено среди народа и знанием их, особенно из лиц женского пола, обладают многие опытные и достаточно пожившие на свете люди и не носящие громкого названия знахарей, но репертуаром заговоров на все случаи жизни и уменьем разобраться в применении их к более сложным заболеваниям владеют только настоящие знахари и знахарки, бабы-угадки, лечейки, ведуньи, шептухи и ворожеи.

Замечателен остаток седой старины в некоторых местах Новгородской г., где лекарство называется «вешти, вешетинье», а само слово лечиться заменяется словом ворожиться: «уж чем, чем не ворожился, – жалуется заболевший мужик, – а Господь не прощает грехов, не дает здоровья».

Контингент профессиональных знахарей составляется большею частью из ловких бобылей и бобылок, которые занимаются этим ремеслом иногда из нужды, имея в некоторых случаях хороший заработок и получая вознаграждение деньгами или натурой, иногда же делаются такими по своего рода признанно. Это – почти всегда люди почтенного возраста: ведь старость, своею опытностью, всегда внушает больше доверия. Редко знахарь обладает заговорами от всех болезней, большею же частью знахарем избирается какая-нибудь одна заговорная специальность, благодаря которой он особенно становится известным в округе – одни превосходно заговаривают зубы и головную боль, другие – кровь, третьи – от укуса змеи и пр.

Наиболее частым и необходимейшим элементом при всех заговорах и знахарских манипуляциях является вода. Будучи наговорена, она получает чудодейственную силу и способность снимать всякую болезнь. Для того – следует ее дать внутрь, а снаружи вспрыснуть, «умыть» больного – операция, которая совершается особыми специалистками этого дела, «умывальницами», и до сих пор еще имеющимися почти в каждой деревне. Лечебное значение такой воды еще более увеличивается, если «спустить» ее с креста или иконы, иначе говоря, облить их этой водой и собрать потом в подставленную чашку. Можно, впрочем, сообщить воде целебную силу и другими способами. Для этого следует «пропустить» воду через дверную скобу и, кстати, самое умывание больного произвести в таком случае на пороги избы (Масальск. у. Калужск. г., Судогод. у. Владим. г., Чембарск. у. Пензенской г.). Необыкновенные свойства воде можно сообщить также, опустив в нее комок глины, камешек или кремень, иногда самый обыкновенный, а иногда принесенный с Афона или Гроба Господня. Но всего лучше действует та наговорная вода, в которой была окунута «громовая стрела» [58] Сплавленный ударом молнии песок (Даль). , одна из тех таинственных стрел, которыми стреляет с неба в чертей Бог, во время грозы (Зубцовский у. Тверск. г.). Хотя в отдельных местностях такие стрелы понимаются различно, но в знахарской заговорной гидротерапии они ценятся вполне одинаково. Там, где это – простые лучинки с дерева, в которое ударила молния, для умывания больного их берется 9 штук. Знахарка зажигает такие «стрелы» и, набрав в рот воды, брыжжет через них на больного с такой силой, что лучинки тушатся (Зарайск. у. Рязанск. г.).