Евгений Чертовских - Боевые искусства Шаолиня

Фуюй.

Так, стиль дракона воспитывает дух, или духовное поле человека (шэнь). Стиль тигра укрепляет кости, опорно-двигательный аппарат человека. Он включает много мощных прыжков и ударов «лапой тигра», подходит для людей физически крепких.

Стиль леопарда особый упор делал на развитие физической силы. Леопард наносит удары размашистыми, «рвущими» движениями «когтей» или предплечий, будто разъяренное животное бьет хвостом. Такой удар предплечьем валит человека с ног, куда бы он ни попал.

Четвертый стиль – стиль змеи – по своему техническому рисунку был полностью противоположен стилю леопарда. Им занимались монахи, обладавшие повышенной гибкостью тела и подвижностью суставов. Этот стиль требовал великолепной работы корпусом – наклонов, вращений, волнообразных движений поясницей, а также постановки специального дыхания, выполняемого с небольшим шипением. Большинство ударов наносилось двумя или одним пальцем по болевым точкам, в глаза, горло, пах. Это требовало немалой подготовительной работы по укреплению пальцев, не случайно монахи, занимавшиеся этим направлением, располагали самым большим арсеналом лечебных бальзамов и микстур для втирания в пальцы.

Стиль змеи из шаолиньского раздела пяти животных считался самым сложным, так как противопоставлял мягкость и гибкие уходы жесткой силе и прямому нападению. Считалось, что стиль змеи тренирует ци, или дыхание. Бай Юйфэн говорил: «Подъемы и опускания, вдох и выдох ци в основном предназначены для омовения и успокоения мягкой пищи… Лишь столкнешься с соперником, как твое ци тот час сгущается, и можно одержать победу даже над самым отчаянным смельчаком. Имеющий опыт поймет это сам. От упражнения ци появляется гибкость тела, руки находятся в движении, поясница извивается, а два пальца, как жало, совершают надавливания, опускаются и поднимаются, как раздвоенный язык змеи».

Пятый стиль – стиль журавля – считался самым комплексным. Он упражнял основу человеческого организма – семя – цзин и требовал установления взаимокоординации между различными частями тела уже не столько на физическом, сколько на энергетическом уровне. «Семя журавля произрастает из ступней, но дух его проистекает из спокойного состояния сознания. Поэтому, упражняясь в этом стиле, необходимо очистить семя и сделать свой дух подобным стали». Это значило, что в стиле журавля следовало сополагать два типа тренировки – развитие внутренних энергетических связей и тренировку сознания, приведения его в предельно спокойное, незамутненное состояние.

Под влиянием системы «Бой пяти животных» позже возникло немало известных шаолиньских комплексов, связанных с пятью священными животными, например, «Кулак пяти форм» (цсинцюань), «Кулак пяти форм и восьми способов» (цсинбафацюань). Последний комплекс стал базовым таолу, входивший в обязательную программу шаолиньских монахов, так как в нем удачно сочетались восемь направлений тренировки: «внутренняя», энергетическая работа, концентрация внимания, внешняя работа, приемы руками, приемы ногами, захваты и броски, движения корпусом, передвижения, а также искусство крика с использованием выброса ци.

Шаолиньская школа стала постепенно отходить от использования грубой, прямолинейной силы, вводя в свой арсенал много мягких уходов, отводящих движений, обходов противника. Поговорка, возникшая в монастыре при Бай Юйфэне так объясняла требования мягкости в поединке: «Сильный не одолеет знатока кулачного боя, знаток кулачного боя не одолеет того, кто знает специальные методы тренировки; тот, кто знает специальные методы тренировки, не совладает с тем, кто знает полную методику школы. Но даже тот, кто знает полную методику школы, не одолеет того, кто посвящен в Искусство». Кулачное искусство постепенно переходит из области физического воспитания монахов в ранг искусства, зарождающегося как внутреннее понимание метафизических глубин мира. При этом даже сами методы тренировки – несопоставимы с предельной эзотеричностью и сакральностью, которые приписываются истинному боевому искусству. Это становится качественно новым этапом осмысления занятий ушу.

Трое бойцов – Цзюэюань, Бай Юйфэн и Ли Соу – дали монахам обновленную, стройную систему ушу, значительно углубив ее понимание как пути проникновения в самые сокровенные пространства внутреннего мира человека. И, таким образом, конец эпохи Сунн ознаменовался небывалым взлетом шаолиньского ушу.

На основе этой системы выпестовалось немало замечательных усэнов, ставших известными своими подвигами по всему Китаю. Среди них был и сын Ли Соу, принявший монашеское имя Дэнхуэй (Светильник Мудрости). Современникам он запомнился благодаря своему искусству метания особого оружия – бяо, которое представляло собой наконечник стрелы. Его носили либо в кармане, либо за отворотом монашеской одежды, принадлежал бяо к тайному, или «темному» оружию – (аньци). Дэнхуэй упражнялся во владении бяо на протяжении более десяти лет, после чего, как рассказывают, «попадал из ста бросков в цель сто раз», за что и получил прозвище Чудесный Бяо.

Другой известный боец той эпохи Цзуньинь, попадал выстрелом из лука в глаз сопернику более чем со ста шагов. Стали заниматься в Шаолине и специальными разделами «внутреннего искусства» (нэйгун), предназначенными для управления ци и успокоения сознания в приложении к ушу. Эти методы в стенах монастыря никогда не существовали как самостоятельный раздел, но постепенно вышли из недр буддийской медитации. Истории рассказывают, что именно Бай Юйфэн начал использовать буддийские методы психотренинга в тренировках ушу. Так формировалась истинная шаолиньская школа.

С приходом в Китай в XIII веке монголов Шаолиньский монастырь был разрушен, сгорели многие постройки, количество монахов упало с полутора тысяч до сотни с небольшим. Казалось, начинается затяжной упадок некогда славно боевой обители. Но в этот момент во главе Шаолиньсы становится настоятель Фуюй, явившийся одной из самых замечательных фигур в судьбе не только монастыря, но и вообще китайского буддизма.

Уже в десять лет юноша из провинции Шаньси, фамилия которого была Чшан, проявлял замечательные способности, вызывая удивление окружающих, например, он мог запоминать огромные тексты, лишь раз взглянув на них. Это было тем поразительнее, что многие древние конфуцианские и буддийские каноны представляют собой сложные дидактические и доктринальные трактаты с разветвленной структурой, и на их заучивание у большинства последователей уходили многие месяцы, а то и годы кропотливой работы. Но юноша не только запоминал их, но мог еще доступно и точно объяснить их скрытый смысл! Окружающие уважительно прозвали его «мудрым ребенком» (шэньэрцзы). С такими знаниями юноше прочили видную чиновническую карьеру, но неожиданно для всех он решает удалиться от мира, принимает монашеское имя Фучой и несколько лет учится у известных буддийских наставников. Но не только «Путь Будды» интересовал его, помимо этого он с детства занимался ушу у бродячих усэнов и, благодаря своим необыкновенным способностям, овладел несколькими комплексами, которые по традиции относились к Шаолиньскому монастырю.