Николай Ясиновский - Железная правда «Русского кошмара»

В это время в Сиэтле должен был начаться «Emerald Cup». Турнир, который я выиграл год назад. Ребята, которые ехали на машинах посмотреть соревнования, взяли меня с собой. На этих соревнованиях я впервые познакомился с Дорианом Ятсом. Его пригласили с показательными выступлениями. Он сидел за столом и подписывал свои фотографии, я попросил его подписать и мне. Завязался разговор. Он предложил мне пойти с ним в ресторан поужинать и заодно продолжить беседу. Так как соревнования только начались, а его выступление было под занавес, то в нашем распоряжении было 4—5 часов. В ресторане я рассказывал ему о себе, показывал свои фотографии, он, в свою очередь, рассказывал о себе и как тренируется. Тогда я даже не думал, что мы с ним подружимся. И даже не потому, что он уже был победителем «Ночи Чемпионов» и серебряным призером «Мистера Олимпии» и мог говорить со мной свысока. Да таких, как я, кто мечтал бы с ним вот так посидеть, поболтать, в Америке было хоть отбавляй. А, наверно, все дело в том, что я был больше похож на дистрофика, чем на культуриста. Но Дориан оказался великолепным человеком. Ему было наплевать, как я выгляжу, просто он всегда уважал своих фанатов и поклонников. С виду он был неприступен. Глядя на его хмурое лицо, даже страшно было подходить к нему и о чем-то спрашивать, но на самом деле это был человек доброй души.

После ужина мы вернулись с ним на соревнования, и он попросил меня помочь ему разогреться перед выходом и наложить масло на тело. Я, естественно, согласился ему помочь. Надо было видеть, как те, кто стоял за сценой, завидовали мне, что я могу так свободно общаться с Дорианом. Не скрою, что я и сам себе завидовал, и от общения с ним был на седьмом небе. После соревнований он предложил мне на следующий день с ним позавтракать и пообщаться. Я был очень рад такому приглашению. На следующий день я пришел в его гостиничный номер, мы позавтракали, еще 1,5 часа поговорили, и я проводил его в аэропорт. Так я подружился с Дорианом Ятсом.

Когда я приехал в Сиэтл, я столкнулся с еще одной неприятной чертой американцев. Дело в том, что, когда я вошел в здание, где должен был проходить турнир, все, кто там находился, меня узнавали, здоровались со мной, но никто не хотел со мной разговаривать, а если и разговаривали, то так, как будто я был в прошедшем времени. Есть такая книга – называется Библия. В Библии есть притчи Соломоновы. В одной из них говорится: «Money maxes friends, but no money separate them from earch other». По-русски это звучит так: «Деньги делают друзей, но безденежье разводит их по разные стороны». Когда у вас есть деньги, то вокруг вас будет много людей, которые будут называть вас своим другом, приятелем. Как только потеряешь их, то все, кто клялся в дружбе, разбегаются по щелям. Снова появились деньги. И эти же люди вокруг тебя. С этим я сталкивался в Америке не один раз. И вы знаете, всем американцам, кому я говорил эту фразу, все без исключения со мной соглашались. В нынешней России такое тоже стало проявляться все больше и больше. Не могу сказать, что в СССР этого не было, конечно же, было, но это было не так заметно, а точнее, совсем незаметно. А сейчас уже можно говорить, что Россия не далеко ушла от Америки. Я хочу заранее обратить внимание читателей, что в своей книге часто буду сравнивать СССР и нынешнюю Россию. И не потому, что я всегда интересовался политикой и историей, как российской, так и зарубежной, а потому что на эти темы я много раз говорил с американцами. Да и политика и спорт всегда были тесно связаны. Даже тогда, когда у нас говорили, что спорт – вне политики.

Но вернемся в Сиэтл. Там на соревнованиях ко мне подошел один вьетнамец, благодаря его меткому выражению мне дали прозвище «Russian Nightmare» – «Русский кошмар». Он рассказывал, что когда впервые увидел меня на соревнованиях, то тут же сказал кому-то из знакомых эти два слова. Потом меня стали так называть во всей Америке. Так вот, увидев меня таким худым, он спросил, в чем дело. Я рассказал. И вот когда мы уже прощались, он пообещал, что постарается найти мне работу в Сиэтле. Как только он найдет ее – сразу же мне позвонит. После возвращения в Спокэн, уже в понедельник, мой вьетнамский товарищ дал о себе знать. Не долго думая, я занял 30 долларов на автобус, собрал свою сумку и выехал обратно в Сиэтл. А знаете, почему мне помог этот вьетнамец? А потому что он был не американцем. Он был таким же эмигрантом. Он был из другой страны, а значит, у него был другой менталитет. И он со своей семьей прошел через многие трудности в Америке и знал, что это такое. Вот почему. Дай Бог ему и его семье здоровья. Да и всем тем, кто по жизни помогал мне словом или делом, в России или в Америке. Вьетнамец встретил меня на автовокзале с каким-то негром. И мы поехали устраивать меня на работу. Естественно, я и понятия не имел, куда мы едем и какая работа меня ожидает. Когда мы приехали, нас встретил еще один негр – хозяин фирмы. А фирма эта была вроде нашего ЧОПа (частное охранное предприятие), и располагалась она в восточной части города. Объясню, почему я акцентирую ваше внимание даже на том, в какой части города располагалась компания, в которой мне предстояло работать. Дело в том, что каждый город Америки поделен на восточную, западную, южную, северную части и Down Town. В городах есть богатые и бедные районы. Но располагаются они в каждом городе по-разному. В Сиэтле в южной части города живут исключительно богатые люди или люди с достатком выше среднего. В этой части города есть район под названием Белевью, в котором располагается штаб-квартира «Майкрософт» и дом Билла Гейтса. В западной части живут средние американцы, но достаточно много живет и богатых людей. Но, в отличие от Белевью, в этом районе не живет ни одного черного. И этот район заселен преимущественно выходцами из Скандинавии. Поэтому жить в этом районе Сиэтла тоже престижно. Да и находится он в паре сотен метров от океана. В этом районе впоследствии я купил дом с видом на океан. Ну а в восточной части города проживали исключительно негры и латинос. Этот район был чем-то вроде Гарлема в Нью- Йорке. На работу меня приняли, выдали форму, и уже на следующий день я должен был выходить на работу. Но самое интересное, что я попал в компанию, где сам хозяин и все сотрудники были черные. Я был единственный белый. Представьте! А приняли меня на работу вот почему. Если бы я был белым американцем, то не то, чтобы у меня не было бы шансов, мне было бы вообще противопоказано появляться в этом районе. Но я был русским, а это все меняло. Черные американцы всегда хорошо относились к выходцам из Советского Союза. Они хорошо помнят те времена, когда Советский Союз выходил на митинги с лозунгами «Свободу Анжеле Дэвис», или «Свободу Нельсону Манделе», они помнят, как Советский Союз выступал против режима апартеида в Южной Африке, они помнят критику в адрес США за расовую дискриминацию. И надо отдать им должное, что помнят об этом не только те, кто жил в то время, но помнит и совсем молодое поколение. В отличие от нашего молодого поколения, которое даже не знает, кто такой Ленин, Троцкий, Бухарин, Дзержинский. И хотелось бы еще раз сказать фразу, которую повторяли многие: «У поколения, которое не помнит истории своей страны, нет будущего». Вот почему меня приняли на работу.