Стивен Джеррард - Выигрывать любой ценой

Сборная Англии жутко много для меня значила. Когда мне, казалось, представилась возможность перейти в Национальную футбольную школу в Лиллшолле, я решил, что, наверно, отправляюсь в рай. Джейми Каррагер уехал в Лиллшолл за два года до того. Майкл Оуэн уже был там, и Джейми Кэссиди тоже, а еще другой юный защитник «Ливерпуля», Томми Калшо. Я был уверен, что мое место в Лиллшолле вместе с другими ребятами, чье будущее – в сборной Англии. После испытания для мальчиков младше 15 лет мне казалось – я сыграл так хорошо, что непременно получу красивое приглашение. Я был капитаном юношеской команды «Ливерпуля» и шел к райской жизни ученика футбольной школы в Лиллшолле.

Когда на почту пришло письмо, были слезы. Там говорилось, что я прекрасный игрок, но при выборе учитывается множество других факторов помимо футбола. Я понятия не имел, о чем идет речь, потому что это было всё – не считая жестокой правды о том, что меня отсеяли, и, ох, я не должен сдаваться. Это меня добило. Я помчался наверх и бросился на постель, закрыл лицо подушкой и рыдал. Отец изо всех сил старался утешить меня. Он напомнил мне, как хорошо я справился с испытанием. Отец сказал, может быть, они считают, что мне нужно немного подрасти или стать поувереннее, прежде чем они решат увезти меня так далеко от дома на два года.

Я сквозь слезы взглянул на отца. Когда я, наконец, смог говорить, из меня полился целый поток слов.

– Я так больше не могу, – сказал я между очередными всхлипываниями. – Хватит с меня футбола.

Отец успокаивал меня и деликатно удерживал. Он говорил о «Ливерпуле». В «Ливерпуле» меня любят. В «Ливерпуле» меня ценят. Ко мне проявляют интерес такие тренеры, как Стив Хайвэй, Дейв Шэннон и Хьюи Маколи. Они в меня верят. И это далеко не все. Пока у меня есть «Ливерпуль», есть и надежда.

И я продолжил играть. Через семь месяцев опередившие меня звезды Лиллшолла приехали в Мелвуд, чтобы сыграть против моей юношеской команды «Ливерпуля». Они прошествовали в спортивных куртках Национальной школы. Внутри меня все кипело. Я покажу им и тем, кто занимался отбором, что они потеряли, когда отказали мне. Я не мог дождаться начала матча.

Я СКВОЗЬ СЛЕЗЫ ВЗГЛЯНУЛ НА ОТЦА. – Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ МОГУ, – СКАЗАЛ Я МЕЖДУ ОЧЕРЕДНЫМИ ВСХЛИПЫВАНИЯМИ.

Тремя самыми яркими их игроками были Майкл Оуэн, Уэс Браун и Майкл Болл, но я сделал их всех. Я превзошел самого себя. Оуэн уже тогда был забивным нападающим, и благодаря его хет-трику мальчишки из национальной школы урвали победу 4:3. Всем было ясно, что, если бы Майкл вновь был в нашей ливерпульской команде или если бы я был в команде Лиллшолла, вместе мы бы разбили противников наголову. Во всяком случае, потом ребята из Лиллшолла выстроились, чтобы пожать мне руку. За это я их уважал и, молча кивая, отвечал на их рукопожатия. Но пока ко мне не подошли тренеры из Лиллшолла, я умчался в раздевалку. Я не хотел ни выслушивать их чертовы речи, ни видеть кого-то из них. Это было выше моих сил.

Отказ молодежной сборной еще долгие годы преследовал меня. Я понимал, почему это так меня обидело. Я хотел играть за «Ливерпуль» и хотел играть за сборную. Когда вторая моя мечта, казалось, была разбита, я еще очень долго не мог прийти в себя. Но мне это удалось.

Мой полноценный дебют в составе сборной Англии состоялся 31 мая 2000 года, на следующий день после моего двадцатилетия, в матче против сборной Украины на «Уэмбли». Трудно было поверить, что я делю раздевалку с Тони Адамсом и Аланом Ширером. Я смотрел, как они играли на Евро-96, когда мне было шестнадцать, а Англия, принимавшая чемпионат, вновь добралась до полуфинала и снова проиграла Германии в серии пенальти. Это было безумное лето, когда, казалось, вся страна распевала про то, что «футбол возвращается домой», вслед за Бэддиелом и Скиннером, которые вместе с ливерпульской группой «Лайтнинг сидз» записали песню «Three Lions» про то, что после «тридцати лет забвения» «Кубок Жюля Риме сверкает, как прежде». Именно в этом матче Газза забил изумительный гол шотландцам еще до того, как мы выиграли в серии пенальти в четвертьфинале и выбили испанцев, которые тогда, похоже, были еще большими, чем мы, любителями продуть крупный турнир.

Я был таким тихим и робким, и тут в старой раздевалке на «Уэмбли» Адамс завопил мне прямо в лицо:

– Готов ты, черт возьми, к этому?

Кровь застыла в моих жилах. В горле все пересохло, но я выдавил из себя фирменное ливерпульское:

– Мы их сделаем!

Матч вмиг пролетел. Я был в полном восторге от того, что на мне белая футболка с моей собственной фамилией на спине. Я приходил в трепет от того, что мне довелось играть против Андрея Шевченко и мы вместе со сборной Англии во главе с Кевином Киганом, легендой Ливерпуля, выиграли 2:0.

Свой сотый матч за сборную Англии я сыграл через 12 лет, 12 ноября 2012 года, в Стокгольме. Мы проиграли 4:2. Златан Ибрагимович забил все голы за сборную Швеции, в том числе и невероятный мяч ножницами через голову, который пролетел 30 метров и проскочил над головой Джо Харта. Когда перед матчем меня попросили дать оценку своей игре за сборную Англии, я предположил, что это будет «шесть или семь». Я был честен, а не пессимистичен.

Если не считать победителей Кубка мира 1966 года, кто еще из игроков английской сборной может, не покривив душой, поставить себе восемь или десять? Пожалуй, я бы дал восемь баллов кое-кому из команды Бобби Робсона, добравшейся в 1990 году до полуфинала в Италии. Вот и все.

Когда наши раздутые «суперзвезды» опростоволосились и Англия выбыла раньше, чем ожидалось, оскорбления и нападки достигли другой крайности. Игроки стали «совершенно бесполезны» и «полным хламом». И все вернулось на круги своя, если не считать того, что за те 14 лет, что я играл на международном уровне, эти нападки стали более настойчивыми. Как бы хорошо ты ни играл за сборную, ты знаешь, что критика всегда наготове. Именно так чувствует себя игрок сборной Англии. Даже когда ты обыгрываешь сборную одной из «второстепенных» стран, тебя все равно критикуют, если только счет не 5:0.

Мне уже давно очевидно, что одна из проблем, поджидающих многих игроков, которые надевают футболку сборной, состоит в том, что из них слишком поспешно делают героев. В наши дни пресса и СМИ чересчур торопятся объявить какого-нибудь мальчишку великим футболистом, прежде чем тот достигнет каких-то долговременных результатов. Это вредит игрокам. Они начинают верить, что они выдающиеся футболисты, когда на самом деле их достижения весьма скромные.

Кроме того, в скрытых от общественности сферах английского футбола существуют такие моменты частного характера, когда с футболистами обращаются не лучшим образом. Эту жестокую правду открыл мне Стюарт Пирс в 2012 году. Пирс был важным игроком английских клубов, которые я боготворил на чемпионате в Италии в 1990 году и на Евро-96. Он был отличным фланговым защитником, целеустремленным игроком и страстным патриотом. Пирс очень огорчился, когда в конце незабываемого матча в Турине он промахнулся в серии пенальти, которая стоила сборной Англии места в финале Кубка мира 1990 года. Но для него очень характерно, что через шесть лет он настоял на том, чтобы пробить еще один пенальти в другой серии – против сборной Испании в четвертьфинале европейского чемпионата на «Уэмбли». Пирс забил, вызывающе взревел, а Англия выиграла в серии пенальти – единственный раз.