Владимир Гаврилов - Сплав. Путеводитель по горным рекам бывшего СССР и запада США

© Владимир Гаврилов, 2017

Фото на обложке Zach Collier: Big Fluffy Opal Creek

ISBN 978-5-4483-1062-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сплав и активный туризм в удаленных ненаселенных районах несут определенный риск. Настоящая книга не является заменой профессионального гида. Заметки автора о реках являются лишь рекомендацией и не заменяют разведку препятствий или информацию на месте. Автор не несет ответственности за возможные травмы или смертельные исходы, которые могут произойти с читателями этой книги на маршруте.

Автор этой книги Владимир Гаврилов – яркий представитель поколения, которому очень повезло. Или не повезло – с какой стороны посмотреть. Поколения, жизнь которого до поры до времени плавно двигалась по, казалось бы, вечным советским рельсам, в чётко обозначенном коридоре с ясными ограничителями – куда и чего нельзя. Устоявшаяся колея развалилась практически моментально, красные линии и флажки исчезли – и выяснилось, что перед нами почти ничем не ограниченные перспективы. Но и опасности, угрозы, с которыми нам раньше сталкиваться не приходилось.

Перемены – это всегда и потери, и возможности. Для кого-то переход в иное пространство стал катастрофой. Многие сложившиеся люди, грамотные специалисты не смогли адаптироваться к новой реальности. Другие – такие, как Владимир – сумели использовать свой шанс. Шанс прожить две разных жизни вместо одной.

Владимир Гаврилов и в советское время был вполне успешным человеком. Серьёзный учёный, доктор физико-математических наук, ведущий сотрудник престижного академического института. Однако, помимо профессии и семьи, была ещё одна важная составляющая его жизни – водный туризм. И здесь Гаврилов достих немалых высот – стал мастером спорта, неоднократным чемпионом Латвии, одним из авторитетнейших водников республики.

Впрочем, важнее другое. Туризм был неотъемлемой частью образа жизни советской интеллигенции. Да и не только интеллигенции – в нашей команде, многолетним лидером которой был Владимир Гаврилов, были и профессора, и инженеры, и рабочие. Русские, латыши, евреи, немцы. Это была одна из немногих сторон нашей жизни, практически неподконтрольных государству. И потому ещё более существенная. В своей книге Владимир цитирует слова старого друга: «…целина и походы сделали нас теми, кто мы есть». Если это и преувеличение, то совсем чуть-чуть. По крайней мере, я готов подписаться под этим утверждением.

Ездить за границу в те времена возможности не было – здесь красная линия была обозначена особенно жёстко. Но территория Советского Союза была огромной, и мы забирались в его самые дальние углы. Водникам советского разлива этот образ жизни хорошо знаком. Законный отпуск старались подгонять под походные планы. Летом – поход высокой категории сложности в Саяны, Алтай, на Тянь-Шань. На длинные майские праздники – Кавказ с его короткими, но сложными и интересными маршрутами. Иногда что-то поспокойнее – например, в Карелию с детьми.

Весь год готовились: читали лоции, обсуждали предстоящий маршрут, клеили и шили снаряжение – в магазине покупали разве что обувь.

И уходили в ненаселёнку, иногда за сотни километров от ближайшего жилья, таща на себе сорокакилограммовые рюкзаки. Большинство походов были автономными – это значит, полагаться можно было только на себя. Формально существовала контрольно-спасательная служба, с определённых точек маршрута надо было давать телеграммы, подтверждая, что предусмотренный маршрутом пункт успешно достигнут. Но контроль был скорее формальным, как правило, почта была только в самом начале маршрута, до выхода в тайгу – и потом в самом конце. Никаких мобильников и прочих средств связи и в помине не было. Другими словами, помощи ждать фактически не приходилось.

Одежда, гидрокостюмы? Были в продаже ярко-оранжевые «костюмы рыбака», рассчитанные на то, что штанины заправляются в рыбацкие бахилы, явно не лучшая обувь для водника. Были тёмно-зелёные «тегуры», тяжеленные резиновые колготки до подмышек, которые в жару быстро наполнялись собственным потом. Мы полагали, что речная вода как минимум гигиеничнее, и полагались на шерстяные носки с высокими кедами (шерсть и мокрая греет). Первые современные гидрокостюмы появились уже в 80-е – говорили, что пару костюмов оставили в подарок советским слаломистам иностранные участники московской Олимпиады. Помню технологическую революцию: моя первая группа носила брезентовые штормовки, ходила с абалаковскими и яровскими рюкзаками, брезентовыми палатками. В группе Гаврилова использовали только синтетические материалы (шили анораки, палатки, рюкзаки, например, из списанных парашютов). И удобнее, и гораздо легче.

Всё это вспоминается, когда читаешь одну из наиболее интересных глав книги – сравнение советского и американского стиля водного туризма. Различие почти такое же, как между советским и американским образом жизни в целом. В отличие от Владимира, мой опыт сплава на американском континенте ограничивается лишь одним коротким коммерческим походом по канадской реке, куда меня в середине 90-х пригласили друзья. За эти пару дней я так и не смог привыкнуть к необычной ситуации – рядом с тобой на рафте сидят совершенно незнакомые, чужие люди. И энергично машут вёслами кто в лес, кто по дрова… Помнится, через первые полкилометра к нашему рафту подплыл инструктор на каяке и спросил: похоже, ты раньше уже ходил по сложным рекам? Ну, тогда не слушай, что я буду говорить клиентам…

В нашей прежней жизни было не так. От тебя и твоих товарищей – от умения правильно читать воду, адекватности выбранного манёвра, слаженности работы экипажа, грамотности организации страховки – зависело твоё здоровье и даже жизнь.

Именно поэтому жизненно (в буквальном смысле слова) важно было трезво оценить свои силы, почувствовать грань. Если порог слишком опасен – лучше обнести. Но если прохождение возможно, если препятствие команде «по зубам» – надо идти. Водный туризм хорошо учил ответственности за принятые решения, цена ошибки могла оказаться очень высока.