Александр Савин - Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах

Вернемся к воспоминаниям Бориса Чеснокова. «Что же представляли мы, «дикие», как футболисты? Единственным мерилом было сравнение класса нашей игры с классом настоящих лиговых игроков. Сначала мы были детьми по сравнению с ними. Лиговый игрок считался игроком недосягаемым. Однако этот технический разрыв быстро изживался. Своею сметкой и по малочисленным литературным источникам мы познавали основы и сущность тренировки и тактики игры». Вскоре Б. Чесноков установил контакты почти со всеми «дикими» командами города, организовывал их встречи, подыскивал поля, занимался подготовкой собственных судей. Он же стал первым в Москве наставником любительской команды – играющим тренером молодежи РКС.

П. А. Канунников, который осенью 1914 года провел в РКС несколько месяцев, вспоминал: «под руководством Б. Чеснокова мы занимались серьезно и планомерно. Он первым в Москве ввел в программу занятий кроссы, индивидуальные и групповые занятия с мячом, преподавал нам тактику футбола. Он же сделал тренировочный процесс круглогодичным. Вот почему в технике и тактике мы росли быстрее аристократов и в конце концов перегнали их». В 1913 году команды Рогожского кружка выигрывают первенство города для «свободных» кружков, проводимое по инициативе журнала «К спорту», во всех трех категориях, а первая команда одерживает 16 побед в 16-и проведенных матчах! Так в Москве вырос коллектив высокого класса с большим игровым потенциалом, отличавшийся изумительной сыгранностью футболистов.

В 1914 году РКС продолжил свое победоносное выступление в лиге любителей, а в 1915 году состоялось творческое воссоединение «легального» клуба «Новогиреево» с лучшим клубом «дикой» лиги – РКС, под флагом и именем первого. Еще раньше многих игроков РКС усиленно звали в лиговые клубы, но рогожцы держались дружно. Эта дружба была так крепка, что однажды кружковцами было решено и на зиму не расходиться. Журнал «К Спорту!» в 1913 году писал: «В виду наступления зимнего сезона, долженствующего разобщить членов кружка на долгие зимние месяцы, в РКС решено поддержать исчезающую временно связь устройством лыжной станции, назначение которой должно еще более сплотить товарищескую среду этого клуба. Станцией для лыжных вылазок уже определенно намечена квартира Чесноковых, счастливо расположенная почти на окраине города».

Но, несмотря на такие героические меры, несмотря на крепкую дисциплину (кстати, иногда доходящую до анекдотичности: на одну из игр команда вышла не только в одинаковой форме, одинаковых гетрах, но и одинаково подстриженная), все-таки и этот кружок, в конце концов, распался. Постоянные мытарства с полями, отсутствие организованности у коллективов, с которыми приходилось играть, срывы соревнований сделали свое дело. Да и среди сильнейших коллективов Москвы поиграть хотелось!

Мало того, к тому времени, о котором идет речь, местное полицейское начальство забеспокоилось, заподозрив, что рогожские футболисты используют свою спортивную площадку для нелегальных сборищ. Бориса Михайловича «потянули» в участок к ответу, где он получил строгое внушение, как личность, способствующая «возникновению возможных беспорядков». Неизвестно, чем бы все это закончилось, но неожиданно руководство легального «Новогиреево» пригласило в свой клуб Б. Чеснокова и ведущих игроков РКС. В «Новогиреево» рогожцы не потерялись. «Дикие» игроки сменили признанных «лиговых» участников, и обновленная команда не только стала давать отпор признанным «корифеям футбола», но уже через несколько месяцев сотворила одну из самых громких сенсаций сезона, став чемпионом Москвы.

Б. М. Чесноков играл в «Новогиреево» до 1917 года, когда после тяжелой травмы был вынужден оставить футбольный мяч. Но со спортом он не расстался: был начальником спортивного отдела Центральных курсов Всевобуча, Главной военной школы физического воспитания трудящихся, председателем Спорт-Клуба «Академия» (СКА). Еще с 1915 года стал сотрудничать с журналом «К спорту!», затем был первым спортивным обозревателем «Правды», вел спортивные редакции в «Прожекторе» и «Огоньке». Б. М. Чесноков вошел в историю и как организатор, и первый директор издательства «Физкультура и спорт». Иван Чесноков играл в «Новогиреево», затем тренировал «Пищевик» и «Спартак», Сергей играл в «Новогиреево» и ОППВ, работал вместе с С. В. Бухтеевым в коммерческом отделе Москоопдревсоюза, но вскоре трагически погиб. Сложил голову в годы гражданской войны Владимир Чесноков. Сын Бориса Михайловича – Юрий Чесноков – стал прославленным советским волейболистом, чемпионом мира.

Одним из сильнейших игроков «Новогиреево» был Павел Александрович Канунников, неоднократно входивший в состав сборных Москвы, а затем и РСФСР. Среднего роста, коренастый, с быстрым сильным ударом, он был очень труден для защитников. Столкнуть его было невозможно. Он словно врастал в землю на своих толстых с массивной мускулатурой ногах. При этом отличался подвижностью и ловкостью, прекрасно владел дриблингом и обладал взрывным рывком. Это именно про Канунникова по Москве в свое время ходила легенда, будто на левой ноге форварда стояла печать: «Убью – не отвечаю!».

Н. П. Старостин вспоминал: «Канунников покорял зрителей разнообразием своего таланта. Быстрый, сильный и ловкий он показывал такие финты и удары, которые и у теперешнего зрителя, много повидавшего и избалованного, вызвали бы восхищение. Великолепный дриблер, на могучих ногах, Павел умел в одиночку обыграть чужую защиту. В защитных действиях команды он, как большинство нападающих того времени, участия не принимал. Его стихией была атака, и возвращение на свою половину поля представлялось ему актом, подрывающим достоинство форварда. Такую же позицию через двадцать лет демонстрировал на поле Всеволод Бобров».

Брата дополняет Андрей Старостин: «Канунников был живой легендой для мальчишек. Я помню, как Николай, впервые увидавший Канунникова в игре, придя домой, рассказывал нам, что это за футболист: – Бежит – стрела, бьет – пушка, обводит – вьюн, а ноги в бедре, вон как грудь у Джинала, – и он кивал головой на пойнтера, развалившегося, вытянув лапы, под тополем в нашем дворе… Неподражаемой была его манера игры, доставлявшая эстетическое удовольствие зрителю, потому что делал он свое дело на поле изящно и непринужденно. Он так легко срывался с места, так незаметно применял обманные движения и так быстро шел с мячом к цели, что не мог не вызывать восхищения зрителей. Прорывы заканчивались очень четкими, хлесткими и точными ударами – «канунниковскими», с быстрым и коротким замахом».

Долгое время Канунников активно спортом зимой не занимался. С ноября по апрель он изредка хаживал на лыжах, копил энергию для футбольных баталий к маю. Естественно, вместе с энергией набирался и жирок. Поэтому, возможно, и случилась беда. Осенью 1927 года сборная Советского Союза возвращалась из зарубежного турне. В Риге в товарищеском матче Павел был сбит и неудачно упал на вытянутую руку. То, что выдерживали могучие ноги, оказалось не под силу плечевому суставу. Бандаж, операция в Германии, опять бандаж. Перетянутая ремнями грудь, затянутое в кожу плечо… После завершения игровой карьеры П. А. Канунников был заведующим клубом «Авточасть при РВСР» (располагался он по адресу: Знаменка, 23, а играл на поле МКС).