Александр Савин - Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах

Платон Ипполитов становился чемпионом России в 1912, 1914 и 1916 годах. Кроме того, он – чемпион СССР по велосипедному спорту в командной гонке на 7,5 верст 1923 и 1924 годов. П. А. Ипполитов – обладатель значка Заслуженного мастера спорта СССР за № 2.

Именно в РГО (его павильон разместился в бывшем помещении Русского спортивного кружка на Патриарших прудах) делали первые шаги в спорте Николай и Александр Старостины – здесь они начинали бегать на коньках. Н. П. Старостин вспоминал: «Впервые на настоящее поле, правда, примитивное, я вышел шестнадцати лет от роду, и было это весной 1918 года. Поле называлось Горючка, представляло из себя известный на всю округу пустырь за нынешним зоопарком, а команда – РГО. Во второй команде этого общества я и дебютировал в качестве правого инсайда».

Старостины, знавшие всю округу, и предложили первыми Н. Т. Михееву арендовать пустырь в Большом Тишинском переулке, известный под названием «Горючка». Этот знаменитый воровской пустырь пользовался дурной славой – там собиралась местная шпана, картежники. То здесь, то там возникали драки, но никого из постоянных обитателей они не волновали. Это была норма «горючкинской» атмосферы, всегда подогретой азартом, водкой, политурой, ханжой…

О предложении братьев Старостиных Михеев доложил В. Н. Шустову. Тот сомневался. «Прославленная на весь мир марка шустовского коньяка «Колокол» не очень-то сочеталась с фирменной эмблемой «Горючки» – финкой. Шустов боялся скомпрометировать себя в торговых кругах» – вспоминал А. П. Старостин. Но желание играть на «своем» поле взяло верх. После этого и последовало обращение РГО в Культурно-просветительный отдел Пресненского района, о чем мы выше уже рассказали. Правление РГО отпустило небольшие финансовые средства на постройку раздевалки и ворот. Павильон, как тогда назывались раздевалки, хоть и был похож на дощатую инструменталку, но мог служить убежищем для двух команд, чтобы обрядиться в футбольные доспехи. И надежность его была достаточна, потому что сделали его без окон: предусмотрительное решение против местных «форточников».

Поле, правда, было лысое, словно коленка, но полито и размечено по всем правилам футбола, с тем лишь отступлением, что вместо меловых линий были вырыты неглубокие канавки. Но главное восхищение вызывали фундаментальные ворота. Штанги квадратного сечения, чуть не в полметра толщиной были вкопаны навечно. Их перекрывала перекладина – балка, на которой при желании можно было бы играть в карты. И все это сооружение с тыльной стороны покрыто железной сеткой.

О «Рускабеле». В 1878 году инженер-технолог Михаил Михайлович Подобедов основал в Санкт-Петербурге первое в нашей стране кабельное заведение промышленного типа: «Товарищество для эксплуатации электричества М. М. Подобедов и K°». В 1895 году в Рогожской части Москвы, на улице Швивая Горка (при советской власти улица Володарского) у Таганской площади открывается отделение этого предприятия, куда постепенно перебазируются все оборудование из Санкт-Петербурга. По существу, это было самостоятельное предприятие, на которое делали основную ставку Подобедов и пайщики.

В 1900 году предприятие переводится на Большую Алексеевскую улицу в более просторное владение, а в 1913 году Товарищество преобразуется в АО «Русские кабельные и металлопрокатные заводы», в составе которого функционировали два предприятия: «старый завод» – на Большой Алексеевской улице и «новый завод», сооруженный в 1911–1912 годах за Рогожской заставой, а вскоре он получил название «Русскабель».

При заводе на Владимирском шоссе и был создан спортивный кружок «Рускабель» (часто – «Русскабель»). Официальное открытие спортивной площадки «Рускабеля» состоялось 29 июня 1916 года. Инициаторами создания этого спортивного коллектива стали управляющий заводом Иван Петрович Немешаев (в свое время его принял на завод Подобедов «мальчиком» для выполнения подсобных работ), главный инженер Николай Прокопьевич Кучинский, английский инженер Л. К. Торнтон (родственник знакомого нам А. Я. Торнтона), который заведовал на заводе прокатным и проволочным производствами, а также Е. А. Бордэвили (Бордевин), П. А. Купрович и Н. В. Прохоров.

Дирекция завода выделила кружку хорошо оборудованное футбольное поле, форму и весь необходимый спортивный инвентарь. Свои выступления «Рускабель» начал в лиге Северной ж.д. Лучшими игроками команды были форварды Фигуровский и Богданов.

Несколько слов о Торнтоне. Лесли Чарльз (Leslie Charles) Торнтон – главный фигурант известного процесса инженеров английской фирмы «Метро-Виккерс» (Metropolitan-Vickers). В марте 1933 года ОГПУ арестовало в Москве шесть английских и десять русских инженеров по обвинению в шпионаже и вредительстве. Все они состояли на службе в компании «Метро-Виккерс», которая являлась тогда крупнейшим в мире производителем оборудования для электростанций и основным, если не единственным, поставщиком его в СССР. Через свое московское представительство компания контролировала его монтаж и эксплуатацию.

В 1931–1932 годах на целом ряде электростанций, таких, как Златоустовская, Челябинская, Ивановская, Бакинская, Московская, Зуевская, были зафиксированы систематические аварии, связанные с выходом из строя котлов, турбин, генераторов, другого современного электрооборудования, а также факты работы станций в половинную мощность. В итоге англичанам и их русским «пособникам» было предъявлено обвинение в шпионаже и диверсиях, совершенных по заданию английской Интеллидженс сервис.

Открытый показательный процесс о вредительстве инженерно-технических специалистов на электростанциях начался 12 апреля 1933 года в Колонном зале Дома Союзов. Председательствовал на процессе Василий Ульрих, председатель Военной коллегии Верховного суда СССР, а обвинителей было сразу два, причем отборных, – прокурор РСФСР Андрей Вышинский и его заместитель Григорий Рогинский. Защиту осуществляли члены Московской коллегии защитников, причем у англичан были персональные адвокаты, а советских раздали по трое в одни руки.

Всем обвиняемым вменялась 58-я статья УК РСФСР. Обвинительное заключение выделило три направления «контрреволюционной деятельности вредительской группы»: шпионаж, вредительство с целью подрыва мощи советской промышленности, взяточничество и подкуп отдельных служащих государственных электростанций для целей вредительства…

Суд удалился на совещание в 15 часов 35 минут 18 апреля, а приговор был оглашен в час ночи 19 апреля. Все советские обвиняемые были приговорены к различным срокам заключения, но не свыше 10 лет. Из английских инженеров трое были приговорены к высылке из СССР, Торнтон (как руководитель шпионской организации) получил 3 года, его помощник Макдональд – 2 года лишения свободы. Уже утром того же дня британцами было объявлено о введении эмбарго на импорт в Англию советского сырья и хлеба. Через три дня последовало советское «контрэмбарго», аннулирующее промышленные заказы в Англии.