Семен Павлюк - Планета Футбола. Города, стадионы и знаменитые дерби

Было раннее серенькое утро, снимали на скоростном шоссе, дул ветер и накрапывал мерзкий дождик. Я рассказывал, что сейчас отправлюсь на другой конец города и оценю все городские достопримечательности, за спиной была хорошо видна громада стадиона.

Мы сперва хотели попасть и на территорию спорткомплекса, и даже были какие-то договоренности на эту тему. Были и сплыли по Босфору. Пришлось поцеловать замок на воротах и переправиться к метро. Оказалось, что станция выстроена специально для футбольных болельщиков и ближайший выход работает только в дни футбольных матчей. Вернее, должна работать: стадион достроили месяца за три до нашего визита, и линию еще не успели ввести в полноценную эксплуатацию.

Магия Джахиде сработала и тут: нас пустили внутрь, я сделал вид, что прохожу через турникет за деньги, после чего еще и уселся в поезд, работавший в тестовом режиме. Тестовых пассажиров предусмотрено не было, поэтому простых жителей Стамбула изображала наш гид, пара работников метрополитена из группы сопровождения и Илья с Сеней в роли массовки. Зато можно было сразу объяснить, как это мы так быстро попали в центр города.

Стены Константинополя – очень печальное место. Они располагаются далеко от современного центра города и туристических кварталов. С одной стороны к ним подступает пустырь, с другой – городские трущобы. Вокруг ни души. Совсем не так должно выглядеть место, где закончилась одна великая империя и начался «великолепный век» другой.

Из съемок я ярче всего запомнил улитку, ползущую по стеблю растущего под стеной болиголова. Ожившая метафора бренности всего сущего.

Забавно, но эти же самые стены меня очень впечатлили, когда я посмотрел смонтированную версию нашего фильма. Вот что значит магия картинки и правильно подобранный саундтрек.

Забытая страница истории вдруг превратилась в иллюстрацию «Игры престолов». Под тревожный набат музыкальной отбивки с растрескавшихся башен взлетали птицы. Контраст цветника с тюльпанами и мрачных бастионов будил воображение. Так и слышались боевые рога бесчисленных армий, что разбивались об эти каменные стены. Пока последняя армия под зелеными знаменами не разбила сами эти стены.

Сеня, как человек науки, поп-стиль по-прежнему презирал и норовил напихать в тексты побольше умных слов, причем насмерть бился за каждую запятую. Значения некоторых буквосочетаний я и сейчас не знаю. В общем, как это у Сергея Довлатова:

«Генис написал передачу для радио «Либерти». Там было много научных слов – «аллюзия», «цензура», «консеквентный»… Редактор Генису сказал:

– Такие передачи и глушить не обязательно. Все равно их понимают лишь доценты МГУ».

Со временем мы с Семеном заключили мирный пакт: я доношу до зрителя общий смысл, но своими словами. На том и порешили. Правда, в отместку наш научный руководитель до упора заставлял меня в каждой новой поездке использовать пару мудрёностей или громоздкий географический термин. Сень, что там у тебя любимое?

Вообще, как прекрасно знают все мои студенты и попутчики, мой любимый эпитет – «аутентичный», но с его присутствием в тексте стендапа, к счастью, Вова не спорит. Наоборот, с удовольствием его выговаривает. Я, в свою очередь, стараюсь не злоупотреблять им при написании сценария.

Но есть слова, которые для Вовы как красная тряпка на быка. Например, термин «ревитализация». Ревитализация или джентрификация – процесс облагораживания и придания «второго дыхания» депрессивным городским кварталам: брошенным промзонам, трущобам и т. д. Когда жуткие лондонские доки на Темзе перестраиваются в элитные жилые лофты или когда в брошенном здании пивоварни открывают галерею и культурный центр – это и есть ревитализация.

Такие кварталы мы снимали едва ли не в каждом цикле «Планеты футбола»: в Манчестере, Буэнос-Айресе, Берлине. И каждый раз Вова отказывался произносить этот термин в кадре, словно я предлагал ему громко назвать по имени волшебника Волан-де-Морта.

И ладно бы только «ревитализация». В конце концов, ее вымарывают из текста моих путеводителей даже либеральные редакторы издательства «Эксмо». Но агломерация-то чем Вове не угодила?! Это термин (город с пригородами, если кто вдруг не знает) стал в последние годы очень модным на нашем телевидении. Но Вова упорно не хотел его озвучивать.

Не помогали даже распечатки из Интернета типа «Владимир Путин поддержал инициативу создания городской агломерации в Ярославле». (Здесь, правда, следовал мой развернутый экспертный комментарий, что сама эта инициатива – затея совершенно невыполнимая.) Видимо, Вова просто не хотел идти на поводу у моды.

После Золотых Ворот можно было смело отправиться к кварталу Сулуккуле, который располагался как раз под древними стенами. Правда, совсем не в тех краях, где Вещий Олег прикреплял свой щит, город-то уже в древности был внушительным, и опоясывающие его защитные сооружения протянулись на десятки километров. Но это уже условности .

Чего мы поперлись в этот район – я и сейчас не пойму. Сеня, конечно, бил себя в грудь и кричал, что без посещения настолько замечательного места полноценный рассказ о Стамбуле не получится. Так ли это, сказать сложно, но и в дальнейшем нас неизменно заносило в какие-то жуткие трущобы. Судите сами. В Аргентине мы снимали на фоне городка-самостроя, дома родного всех местных бандитов (местные жители говорят Villa, «Виша»). Единственное, что успокаивало – между камерой и вишей был здоровенный зловонный канал.

В Бразилии отправились в фавелы Рио. В Манчестере прибыли в квартал африканских эмигрантов, где Сеня в местной забегаловке оживленно обсуждал с завсегдатаями свою поездку в Сомали. Полагаю, в душе каждого ученого живет маргинал, а может быть, наш научный руководитель пытался внести в программу элемент контркультурности. Вообще в тот стамбульский день показалось, что мы твердо поставили себе задачу нарваться на неприятности. Причем были крайне близки к перевыполнению плана.

Ну как эпическое полотно «Стамбул – город контрастов» может обойтись без стамбульских трущоб-геджеконду, тем более что они вплотную примыкают к городским стенам Константинополя.

Гулять здесь – испытание нервов, тем более когда знаешь, что это небезопасно. Кажется, что местные кварталы пережили бомбежку. Кое-где стены просто наполовину разрушены, так что видны даже части жилых комнат. Особенно сюрреалистична картина зимой, когда все вокруг завалено снегом, а ведь в домах нет центрального отопления! Над разрушенными стенами хлопает по ветру белье, в закутке жмутся друг к дружке, пытаясь согреться, куры, а на некотором расстоянии за тобой следует стайка пронырливых мальчишек, пораженных появлением здесь иностранца.