Роберто Перроне - Джанлуиджи Буффон. Номер 1

С 1961 года у меня нет только двух альбомов.

В Пертегаде я получил и свой первый мяч. Его мне подарил дядя. Я пошел играть на поле в пятистах метрах от дома. Это был «супертелемяч», как тогда говорили. Он летел, куда хотел. Мой отец дарил мне только мягкие, как губка, мячи, которые мне не нравились. Я бегал по полю с мячом и играл с мальчишками старше, я был их баловнем.

Летом я возвращался в Каррару. Лето для меня, ребенка, было не менее магическим, чем зима. В сущности, это был тот же запах открывающейся перед тобой жизни, возможности все попробовать. Моим любимым местом был – и остается по сей день – курорт Баньи Юнионе 1920. Весь день на пляже с сестрами, кузинами и их парнями. Я и там был баловнем. Иногда, правда, меня использовали как игрушку.

Их любимым развлечением было следующее: они связывали мне руки за спиной, а я должен был преодолевать преграды, прыгая по песку. Сколько раз я царапался! Но мне нравится думать, что так я преодолел страх падать на землю, даже когда она покрыта снегом, и принимать удары.

Однажды в сентябре я не вернулся в Пертегаду. Мне было шесть лет, и пора было начинать ходить в школу.

Открылась первая серьезная дверь моей жизни.

Или похожий звук.

Мяч попадает в штангу и отлетает в поле. Теперь я наконец-то вздыхаю с облегчением. Я не успел за ним, но бог ворот подал мне руку и взял тот мяч, который не взял я.

Но не в тот день, тогда мне это не понравилось. Я должен был забить гол, и не где-нибудь. «Сан-Сиро» огромен, он подавляет тебя, к этому невозможно привыкнуть, он производит впечатление даже на профессионала. А уж на мальчика! Мой первый раз на большом стадионе, мой дебют, и я не защищал ворота команды, а пытался забить мяч. И он попал в штангу. С пенальти.

Банг. И я не смог вписать этот гол на миланском стадионе в свои спортивные достижения.

Это был март 1989-го, я играл в отборе «Масса Каррара». Там был и Дзанеттино, как я называю Кристиано Дзанетти, ныне моего товарища по «Юве», и Марко Росси из «Дженоа». Это был ребяческий матч, закуска перед главным блюдом, матчем Серии А. В тот день в программе был «Интер» против «Вероны». Хозяева выиграли 1–0 благодаря голу Берти.

Да, я начал играть в футбол. Я имею в виду, не в снегу Пертегады, не на песке. Не просто для развлечения, а в настоящей команде. В шесть лет, когда я пошел в начальную школу, семья наконец-то воссоединилась, и мы стали жить в домике на набережной Каррары. В Пертегаде я делил комнату со своим кузеном Серджио, а теперь с сестрами.

Тетрадки и мяч. Вот жизнь шестилетнего мальчика. Свой первый школьный день я хорошо запомнил. Все входили в классы с родителями, родственниками. А мой отец проводил меня до коридора, где начинались аудитории. Он остановился и сказал мне: «Первый «Б». И ушел, оставив меня посреди коридора.

Я один направился в свой класс и нашел там учительницу, ту же, что у моей сестры Гвендалины, по имени Габриелла Ванелли.

Я никогда не ходил с удовольствием в детский садик. В тех редких случаях, когда я там оказывался, надо мной все смеялись. Конечно – когда все клеили что-то из бумаги, я ее жевал.

Я приехал из Пертегады, из коридоров семейного магазина, печки, где сушилась одежда, из маленького мира, состоявшего из одних и тех же лиц, постоянных ритуалов. Я не привык к общественной жизни, это все было мне в новинку. Но мне понадобился один день, чтобы приспособиться. Такова моя натура: мысль о чем-то новом на секунду меня блокирует, а потом я бросаюсь в это новое. В целом во время школьной жизни я был хорошим учеником. Конечно, достаточно жизнерадостным. Однажды учительница написала: «Он мог бы быть лидером класса».

Бумага, ручка, тетради. И мяч. Сейчас такого больше нет, но в те времена первое, что спрашивали друг у друга мальчики при знакомстве, было: «За кого болеешь?»

Все мои товарищи болели за «Юве» или за «Интер». Слишком просто. Мне нравились «Дженоа», «Пескара» Джованни Галеоне, Ребонато и Слишковича, – те, кто на «Сан-Сиро» победил «Интер» со счетом 2–0 в первый день чемпионата 1987–1988.

Я болел за футбол и играл в футбол. Мой отец тренировал команду «Каналетто» города Ла Специя. Я начал там. Сначала у меня не было особой страсти ни к команде, ни к спорту, мне просто нравилось, что у меня есть сумка, кроссовки и форма. Вот что было важно. А «Каналетто» или мадридский «Реал» – мне было все равно.

Свой первый матч я сыграл против «Каналетто»-76, более взрослых. И в тот раз я забил гол. Дебютировал с забитым мячом. Неплохо.

Две тренировки в неделю, вторник и четверг. Я выходил из школы, перекусывал бутербродами, которые готовила мне мама, и ехал в Ла Специю. Тридцать – сорок минут поездки, в зависимости от дороги. «Каналетто» был религиозной командой, перед началом тренировки все молились. Меня это не волновало. Я три года играл в «Каналетто». Три года был полузащитником.

Думаю, моя судьба была предрешена. Я не начинал как вратарь, но это была моя роль. Возможно, подсознательно я всегда это чувствовал. Или судьба подавала мне сигналы. Однажды меня позвали заменить вратаря, и на один матч я стал им. Через год, когда я продолжал играть в центре поля с командой на год старше, меня позвала команда 76-го года, чтобы я сыграл за них в воротах в финале. Тренер по фамилии Сабатини, с которым я тогда поспорил, поставил меня на самые важные матчи: четвертьфинал, полуфинал и финал. И мы выиграли чемпионат провинции. Потом сезон закончился, и я продолжал играть в полузащите, уже не в «Каналетто», а в «Карраре», а потом пошел играть в «Пертиката» – команду-спутник «Интера», где играл также Джанлука Сордо, который потом был в «Турине» и в «Милане».

Я был такой же парень, как все: школа, футбол, друзья. Друзья. Банда с улицы Кадорна: я, Марко, Клаудио, Бук и Маранго. Волейбол, баскетбол, прятки. Это была спокойная жизнь, родители оставляли нас на улице до одиннадцати вечера, если погода была хорошей.

Это был мой Дикий Запад, моя прерия. Моими героями были персонажи японского мультика «Холли и Бенджи». Кто его не видел, тот и не поймет, о чем речь, но кто видел хотя бы один раз, тот никогда не забудет. У них было бесконечное поле, по которому они бежали, бежали, как будто оно было длиной два километра. И стальной робот Джиг. И незабываемые картинки с изображениями футболистов для обмена. Мы часто бывали дома у Марко, у такого классического друга, который получает все раньше прочих. У него появлялись первые консоли для электронных игр: Вик 20, Коммодор 64, Амига.

Среди нас были и девочки: Эмануэла, Клаудия, Валентина. Ужины пятого класса с пиццей и игрой в бутылочку. Никогда не понимал, почему она поворачивается всегда к одним и тем же людям. Мне всегда не везло. По-моему, это было мошенничество.