Николай Берг - НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ.

Значит сердце - молодое, здоровое гоняет попрежнему кровь по сосудам, только вот беда - в этой крови кислорода нет. Нам надо быстро дышать за Леньку. Самто он не сможет, понятно, пока я его не заведу.

Так, долой с него бронежилеты, вытряхиваем его из одежды, одеяло какоето на пол и ровно тело на спину. Теперь - дыхательные пути чтоб были свободны - одной лапой - под челюсть, другая на лоб - чуток откидываю его голову, чтоб язык не мешал - когда человек без сознания - язык мякнет и комом закрывает путь воздуху, часто люди без сознания от этого гибнут. Особенно если еще и с носом проблемы - кровотечение или насморк.

Теперь рот открыть, проверить - нет ли там чего, а то начну дуть - и влетит в бронхи какаянибудь фигня вроде жвачки, сломанного зуба или еще что такое же нелепое, но вызывающее потом очень серьезные осложнения.

Чисто во рту. Еще чтонибудь проложить между его ртом и моим - и можно качать. Ага, вот подходящий полиэтиленовый пакет, так дырку пальцами рву - все, можно.

- Воду, воду из него вылить надо! - тормошит меня за плечо Саша.

Отмахиваюсь. Белая кожа утопленника означает, что тут была остановка дыхания, нет у утоплого воды в легких, не дышал он водой. Вот был бы синий - тогда да, попала вода в легкие и немало, и пена бы во рту была. Только и такого без толку выжимать - вода, попавшая в бронхи и легкие, не стоит там печально, как в лесном озере, а всасывается моментально в кровь, потому без толку вытряхивать ее.

Прикладываюсь плотно губами к губам Леньки, старательно зажимаю пальцами ему нос (а иначе воздух вместо трудного пути в легкие с легким свистом выскочит куда попроще - в атмосферу) и - вдуваю ему несколько литров воздуха из своих собственных легких. Воздух, конечно, второй свежести, мой организм кислород из него чуток забрал, а углекислый газ вбросил - но и на долю Леньки пока кислорода хватит.

Отлично пошло - грудная клетка пациента с натугой поднимается, и когда я отстраняюсь слегка - опадает с шумным выдохом. Ай, я молодец - а то бывает недостаточно голову запрокинут и вместо по трахее в легкие - начинают качать воздух через пищевод в желудок, что совершенно бесполезно. Следующий вдох - грудь поднимается, отстраняюсь - Ленька с шумом выдыхает воздух.

- Смотрите - дышит курокто!

- Дурень! Выдохто пассивный, атмосферное давление учитывай! Так и труп выдыхать будет.

Некогда слушать, дышать надо. Тяжело, это ж не воздушный шарик надувать приходится, а жесткую конструкцию, именуемую грудной клеткой. Счастье еще, что сердце у Леньки работает в автономном режиме - если бы пришлось делать сердечнолегочную реанимацию - чередуя вдыхания с непрямым массажем сердца - затрахался бы я тут, даже и учитывая помощников.

Вдох - я - выдох - он, вдох - я - выдох - он…

Ленька никак не хочет начать дышать самостоятельно…

Когда в голове начинается легкое кружение и признаки того, что я с такой интенсивной дыхательной нагрузкой уже сам перекислородился, меня заменяет один из водолазов - они уже переоделись во чтото, готовы помочь.

Уступаю место.

Парень неплохо справляется, правда забыл нос зажать, но сам же и заметил, что ему в щеку дует.

Филя очень мрачно замечает, что мы так упреем качавши.

- Вода ему в нос попала. Херово это. Сразу остановка дыхания и не факт, что заведется.

Чтото я такое слышал. И даже название помню. Вот на языке вертится… Как это, ну же чертей сто… Ладно, неважно. Этому рефлексу еще была посвящена сценка убийства в музее восковых фигур мадам Тюссо. Мистер Смит и очередная жена в ванне.

Англичанин этот трижды женился - на состоятельных, но безнадежно засидевшихся в девках невестах, они значится страховали свою жизнь на кругленькую сумму - и прямо во время медового месяца помирали - от остановки сердца. Ну, ничего на вскрытии иного не находили. На беду этого женишка досужему инспектору СкотландЯрда попалась на глаза сводка «подозрительных случаев смерти к сведению». Видимо ему совсем было нечего делать, показалось странным, что три молодоженки умерли от сердечного приступа во время купания в ванной. Он навел справки - оказалось, что хоть их муж и регистрировался под разными именами, но был одним и тем же человеком. За страховое мошенничество его и арестовали. Но за сообщение о себе ложных данных надолго не посадишь. А три трупа - вещь серьезная. И все найдены в ванных. Причем ванны запрашивались при поселении в гостиницы. И если их не было - требовали поставить в номер.

Инспектор был человеком дела - раз все дело в ванне - он начал экспериментировать, заручившись поддержкой нескольких матерых пловчих. Девушки с энтузиазмом взялись помогать полиции - тогда, в начале 20 века, феминизма еще было мало. Тут и оказалось, что утопить женщину в ванне - сложное мероприятие. Никак не выходит, чтобы без синяков, царапин и визга.

Бились, бились, все без толку.

Отчаявшись, полицейский взял деваху, сидящую в ванне за щиколотки и неожиданно даже для себя дернул пловчиху за ноги, так что ноги оказались над ванной, а девушка соскользнула на дно. Вот тутто инспектор и перепугался, потому как пловчиха обмякла и перестала подавать признаки жизни. Ее с трудом откачали, благо и врач при этих экспериментах сидел как привязанный. Оказалось, что она ничего не помнит, все произошло мгновенно.

Женоубийцу суд присяжных приговорил к смертной казни единодушно, а медики получили информацию о рефлексогенной зоне в полости носа - как только ее раздражают струей воды - так отключается дыхание.

Вот и Ленька у нас так же - отключил себе дыхание, клоун чертов.

Проверяю пульс через каждые десять вдохов. Работает сердце, и даже порозовел утопленник, только вот сам дышать не хочет, засранец.

Ильяс о чемто переговаривается с капитаном корытца.

Ребята дышат и дышат, Ленька попрежнему между небом и землей.

- Доктор, сможешь его сам качать до Кронштадта?

- Смогу.

- Тогда так. Мы сейчас выгружаемся в Рамбове. Тебя с клиентом отвезут в Кронштадт. Мы договоримся, чтоб встретили. У тебя пара часов есть - заодно привет передай Николаичу и этому танкисту. Потом - сюда, к нам. Мы пока без тебя начинать не будем, так что не тяни.

- А что начинатьто?

- Охота на особо крупного хищника. Тут морф какойто ушлый колобродит, местные аборигены его отловить не могут. Вот нас и напрягли. Так что ухо востро.

- Мы с ним прокатимся - говорит Филя.

- С какой бы это стати? - удивляется Ильяс.

- С такой, что обсохнуть нам надо, а не бегать тут в разные стороны. Да и дело было в Кронштадте.

- Мне никто не сказал.

- Вот я говорю. К слову - мы в состав охотничьей команды не входим, так что не пузырись.

Ильяс как раз собирается пузыриться, это явно написано на его лице, но мы уже причаливаем - к совершенно пустому пирсу - напротив паромной пристани. На пустом пирсе - только будка, в ней ктото сидит, но к нам не выходит. Из трубы валит клочковатый серый дымок. Ребята один за другим выпрыгивают на пирс. Машу им рукой - и возвращаюсь к Леньке.