Николай Берг - НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ.

- Я думал вам мореплавающие выдали от души стволов.

- С чего бы? Мы им не подчинены напрямую, толку от нас для них не так, чтобы густо. Им интереснее, что там в Балтийске, Североморске, да в Кронштадте, мы так - с боку припека. Да и если честно - оружиято в Кронштадте кот наплакал.

- А мобсклады? От Советского Союза же оружия горы остались!

- Да ну? Мы вот уже над четырьмя аэродромами военными прошли - много боевых самолетов и вертолетов видели? И в Кречевицах та же ситуация. Расформировано и распилено. Так что может, где и есть громадные мобсклады - только не у нас под боком.

- Может, просто не знаем?

- Может, и не знаем. Только нам от этого не легче. Вот если в Кречевицах стоит исправная Аннушка - нам самое то ее к рукам прибрать. Местность узнаете?

- На подходах?

- В точности. Расчетное время - минут пять. Для начала пройдем над деревней, посмотрим, как там и что. Если все в порядке - сядем на поле. Там выгрузитесь. Хорошо?

- Лучше и не придумать.

Расчетное время растягивается, растягивается - и деревушка выскакивает навстречу совершенно неожиданно. «Дельфин» снижается, закладывает вираж, смотрю во все глаза - и очень боюсь увидеть то, что уже сегодня видел десятки раз - тупо стоящие люди, следы пожаров и мертвая неподвижность.

Камень падает с души - деревня живая, это очевидно - трубы дымятся в двух избах, люди на улице есть - и они живые, сбегаются - и чтото их куда как много, кроме своей «шестерки», которая стоит у игрушечного домика - странно знакомого, но никогда ранее невиданного с такого ракурса (а права была мама, надо было бы дом перекрыть - сверхуто видно, что древний шифер на ладан дышит) - еще явный зеленый незнакомый УАЗ практически напротив, еще машины.

- Знаете, чтото людей многовато. Вы ж говорили, что там пяток стариков? Тут явно не пяток, к слову - вооруженных видите? Да и шустрые для стариков чтото.

Вооруженных я вижу - минимум троих с чемто длинноствольным.

- Знаете, мне не хочется садиться наобум. Навидался и наслушался в последнее время.

Спорить трудно. Внизу явно какието чужаки. Смотрю во все глаза - но ни отца, ни мать не вижу. Но улетать, несолоно хлебавши через забор киселя шляпой - тем более неохота.

- Напишите на коробке, чтоб вышли на связь - и чтобы ваш отец говорил. Сможете его спросить, чтоб окружающим непонятно было, а вы бы сообразили, что да как?

- Постараюсь. Сейчас, уже пишу.

Самолетик легко и изящно описывает круги и восьмерки, народу на улице набежало еще больше. Не стреляют, машут руками.

- Готово, отойдите подальше, чтоб сбросить не в лес.

- Принято. Готовьтесь.

Авиетка задирает нос, поднимается повыше и заходит вдоль улицы.

Сбрасывает скорость до минимума. Словно зависает.

Естественно, ручонки у меня плохо слушаются, и рация с парашютом уходит почти в лес. Ядовитозеленый с оранжевыми клиньями парашют опадает на огороде последнего дома - его хозяев я не видал уже года три, а сейчас явно ктото в доме обитает.

Несколько человек шустро побежали к месту падения посылки.

- Ладно, пошли на Кречевицы.

- А рация достанет?

- Конечно. Отлично достанет.

Сижу как на иголках.

- Вон, видите - Аннушка?

Не вижу, признаться. На здоровенной взлетной полосе, рассчитанной для тяжелых бомберов, пусто. Пусто в капонирах - укрытиях. Стоит какаято самолетина, но даже я вижу, что она давно в воздухе не была.

- Где?

- Да в самом конце - желтобелый самолетик? Белый самолет, желтый стабилизатор?

- Ага, вижу.

- Вроде целый…

Да, похоже, что целый. Забавный такой - кургузенький, коротенький толстячок с крылом, поднятым на самый верх фюзеляжа и смешными откосами, придерживающими это крыло. На снегу видны следы от его колес - садился недавно.

- Из Польши - отмечает по какимто признакам Коля.

- И что будем делать?

- Сядем чуть подальше - и посмотрим, что да как. Годится?

- А не слишком рисково? Мне както совсем неохота сейчас вляпаться. С родителями черт знает что…

- Самолетик в хозяйстве очень бы пригодился. Сесть может где угодно, груза две тонны берет… Очень хотелось бы прибрать. Ну что? Рискнем?

Ну, даже и не знаю…

С одной стороны както так соваться без подстраховки…

Неплохо бы сначала прикинуть возможные варианты - что может случиться и настелить соломки в стратегически важных местах. Мой профессор, земля ему пухом, еще когда был совсем мальчишкой - капитаном третьего ранга - и занимался медицинским обеспечением на изрядного размера корабле заметил, что капитан корабля на День СА и главное - ВМФ - придерживается определенного ритуала.

Когда офицеры собирались на торжественный обед, кэптэн поднимал полстакана ледяного спирта, произносил: «За нашу Советскую Родину» - и выпивал. Потом, не торопясь, наливал себе в освободившийся стакан охлажденную воду из стоящего рядом графина, запивал со вкусом - и после этого офицеры дружно отвечали тем же тостом, выпивали в свою очередь, и обед начинался.

Черт дернул молодого медика. И в графин с водой он тоже налил спирт. Вместо воды. Благо запас спирта у него естественно был. Мало того, как человек с научным складом ума, каптри предусмотрительно заменил воду и в запасном графине, который по какойто военноморской традиции висел рядом с местом кэпа на стене в специальной держалке, которая не дала бы сосуду выскочить даже при штормовой болтанке.

Начался праздничный обед. Кэп торжественно произнес тост, не спеша выпил, недрогнувшей рукой отмерял себе из графина… еще спирта, запил спирт спиртом, выпучил глаза, зашарил рукой по стенке, схватил запасной графин, еще раз налил, еще раз запил спирт спиртом, покраснел, вперил выпученный взгляд в каптри и прокашляв: «Ну, доктор!» - покинул помещение, махнув подчиненным рукой неопределенно.

Офицеры несколько растерянно и вразнобой окончили ритуал и недоуменно принялись обедать.

Кэп вернулся несколько позже.

Репрессий по отношению к доктору не было.

А профессор даже после многих лет сокрушался, что тогда не сообразил спирт хотя бы охладить. Теплый он был. Ну не как сакэ, но теплый…

Один из учивших меня - и очень толково учивший профессор както рассказал эту баечку, но со смыслом - мы правильно сделали вывод о том, что надо стараться предусмотреть все последствия каждого своего шага. Если самолет пуст - то где те, кто на нем сюда прилетел? Если они так и сидят внутри - живы они или нет? Подойдем мы к нему, а там пара шустеров или вообще морфик. Может такое быть? Да запросто! И ято стрелок средний, а пилот - вообще неизвестно, что за снайпер. И будет тут уже два хороших самолетика стоять. Как памятники безумству храбрых.

Садимся поодаль от самолета. Неожиданно сильно трясет, когда уже катим по полосе.

- Лыжи - поясняет летчик.