Андрей Николаев - Русский экзорцист

Павел постоял немного, глядя ей вслед. Пожалуй, действительно рановато набиваться в гости. Эх, то ли дело было при светлом князе, да и позже неплохо жилось. Ладно, Волохов огляделся, увидел вывеску ресторанчика на соседнем доме и решительно зашагал туда.

– Не понимаю, – нахмурился полковник, – не понимаю и все! Ну ладно, избили отморозки пьяные или под наркотиком. Убили ненароком. Но пальцы отрезать?

Он помотал головой и скривился, будто у него разболелся зуб.

Они сидели на скамейке в скверике, разделяющем Ленинградский проспект, напротив огромного дома, поднимавшегося над землей на тонких ножках. Вечер переходил в ночь, накрапывал редкий дождь, и автомобили проносились в вихрях водяной пыли, толкая перед собой конусы света.

– Так, – Волохов помолчал, искоса поглядывая на собеседника, – объясню попроще: на священника напал не человек.

Александр Ярославович вскинул голову.

– Что ты хочешь сказать?

– Я говорил с нищенками возле церкви Всех Святых, все отца Василия хвалят. Жил исключительно по заповедям, к грехам людским был терпим. Я думаю, он сумел бы договориться с любыми агрессивно настроенными людьми.

– Значит, не сумел.

– Был он человеком, несомненно, верующим, – продолжил Волохов. – Что сделает глубоко верующий человек, а тем более священник, встретив явное проявление нечеловеческой сущности?

Полковник потер подбородок.

– Вот оно что. Так ты думаешь, он хотел крестное знамение сотворить?

– Да, Александр Ярославович. И не успел. Ему отсекли пальцы, не позволив сложить троеперстие. Если бы успел, может быть, и жив остался. Я многое не приемлю в вашем учении, но троеперстный крест, сотворенный верующим, имеет исключительную силу. И еще: там был след . Очень сильный след .

– Какой след? – полковник непонимающе посмотрел на собеседника.

Волохов, не отвечая, посмотрел ему в глаза. Сухое аскетичное лицо Александра Ярославовича было очень похоже на свой киношный вариант.

– Ну, – не выдержал он молчания, – долго будем в гляделки играть? Чей след, я спрашиваю.

– След демона.

Полковник сощурился, шаря глазами по лицу Волохова. Молчание затягивалось.

– Ты не ошибся, парень? Не шутишь? Ведь сколько лет прошло, как они в мир являлись.

– Нет, не ошибся, к сожалению. Он недавно внедрился в человеческое тело и поэтому след очень отчетливый. Хотелось бы решить все проблемы до того, как его невозможно будет почувствовать. Я не смог на месте классифицировать след , но ошибка исключена. Если вы хотите, чтобы я продолжал работу, то мне будет кое-что нужно.

Полковник некоторое время молчал, поглаживая в задумчивости русую бородку, затем взглянул на собеседника, будто только сейчас услышав его слова.

– Что именно?

Волохов склонил голову набок и насмешливо подмигнул.

– А вы не понимаете?

Лицо у полковника стало кислое, как от набившего оскомину зеленого яблока. Он беспомощно развел руками, хлопнул себя по бедрам и с досадой сплюнул.

– Нет, ну вы посмотрите на него! Опять за старое? Ты думаешь, я все могу, что ли?

– Я не думаю, Александр Ярославович, я знаю. К вам прислушаются. Сейчас я просто премудрый пескарь. Много знаю, много помню и ничего не могу. Верните хотя бы ту часть моей силы, которой я пользуюсь на озере. В этом облике, – Волохов похлопал себя по груди, – я ничего не сделаю. Слаб человек, – он опять подмигнул, – и грешен.

– Я попробую, – хмуро сказал полковник, – но ничего не обещаю.

– Вот и договорились. Только учтите: то, чего меня лишили, нужно мне

навсегда. Навечно – то есть на всю жизнь. А жить я собираюсь долго!

В отличие от элитных клубов, расположенных в центре Москвы, в этом отдыхала, в основном молодежь, понимающая отдых, как возможность оставить за порогом многочисленные возрастные запреты, включающие алкоголь и ни к чему не обязывающий секс в полутемных переходах между залами.

Особо буйных вежливо, но быстро и твердо успокаивала охрана. Здесь можно было без проблем купить «экстази», «марку» или косячок. Для особо проверенных, в число которых входил Рец, поставлялось и кое-что покруче. Администрация закрывала на это глаза и только в дни милицейских проверок, известных заранее, вежливо выпроваживала и продавцов, и покупателей из заведения.

Подсветка, мигая в такт речитативу из мощных динамиков, глушила крики веселящихся посетителей. В центре зала, в кругу, образованном вопящими и аплодирующими зрителями, несколько человек пытались продемонстрировать что-то вроде брейк-данса на светящихся разноцветных квадратах танцпола. Рец, раздвигая плечом толпу, обошел импровизированную сцену, пытаясь высмотреть поверх голов нужного ему человека.

Кто-то схватил его за рукав. Рец опустил глаза. Девчонка лет шестнадцати, накрашенная, как индеец на тропе войны, повисла на нем, подмигивая обоими глазами и высовывая язык, проколотый двумя блестящими кольцами.

– Папа, я тебя люблю, купи мне «марку».

– Куплю, если покажешь, где. «Свист» здесь?

– Был здесь, пойдем.

Она потащила его за собой, ловко пробираясь через водоворот извивающихся тел. Полутемный коридор, ведущий в другой зал, был стилизован под древнее подземелье. На каменных стенах висели оправленные в металл старинные фонари с тусклыми лампочками. Под ногами похрустывали осколки ампул. В темных нишах, судя по доносившимся звукам, наслаждались любовью современные Ромео и Джульетты.

– …придурок, ты мне лифчик порвал.

– А какого хрена надела?

– …ты зубами поосторожней…

– …с резинкой не хочу!

– … и что мне, третий раз лечиться, что ли?

Девчонка втащила Реца в следующий зал. Он заморгал, ослепленный после полутьмы катакомб вспышками разноцветных прожекторов.

– Стой здесь, папа. Я сейчас.

Девчонка ввинтилась в толпу, которая всосала ее, словно болото брошенный камень. Здесь, в отличие от первого зала, царил DJ, успевающий накручивать виниловые диски, подбадривать бодрыми возгласами уставших и, управляя подсветкой, прихлебывать из шеренги стоящих перед ним пластиковых бутылок.

– Нету его здесь, – девчонка снова возникла около Реца, вынырнув из клубящейся массы танцующих, – пошли в бар.

В баре, под обожженными потолочными балками, поддерживающими якобы закопченные своды, стояло несколько грубых столов из толстых досок. За небольшой стойкой бармен лениво помахивал шейкером, взбивая коктейль сидящей напротив девице.

– Вон он, – девчонка показала на столик в углу.

За столом, откинувшись спиной на спинку массивного деревянного кресла, сидел за чашкой кофе небольшого роста парень с покатым лбом и зачесанными назад волосами. Шелковая рубашка, расстегнутая до пупка, поражала переливами цвета даже в полутьме бара.