Андрей Николаев - Русский экзорцист

– Пожалуйста, меню, – сказала она с дежурной улыбкой.

– Здравствуй, Света, – задушевно сказал Волохов, – может, ты присядешь на минутку?

– Ты что, водолаз, с гвоздя упал, что ли, – спросила она, все так же мило улыбаясь. – Я же на работе!

– А после работы, – вкрадчиво спросил Волохов, – может, найдешь время для меня, бесприютного, безутешного?

– Смотря что заказывать будешь, – с обезоруживающей прямотой ответила Светка.

– Тогда всего побольше и подороже!

– У-у, а ты ничего, хоть и выглядишь, как нищий аспирант.

Через два часа Волохов, пытаясь подавить неудержимую отрыжку, сидел в изнеможении перед заставленным пустыми тарелками и кувшинами столом.

– Чего-нибудь еще желаете? – невинно спросила подошедшая Светка.

– А я еще не все у вас подъел? – спросил Волохов, осоловело глядя на нее.

Светка прыснула, прикрыв губы ладонью.

– Свет, а Свет, дай, пожалуйста, зубочистку, – жалобно попросил он, указывая пальцем на салфетницу в середине стола, – а то я не достану – нагнуться не могу…

– Пожалуйста.

– А как насчет вечера?

– Уговорил, водолаз. Мы пойдем в боулинг!

– Это где кегли катают?

Светка опять хихикнула.

– Ой, я не могу. Шарики катают, а кегли сбивают. Серость!

– Понял, – покладисто сказал Волохов, – катают шарики.

На выходе из ресторана долго сдерживаемая отрыжка прорвалась-таки из груди раскатистым львиным рыком. Работяга, подстригавший траву на газоне перед рестораном и остановившийся заменить проволоку в косилке, одобрительно крякнул:

– Вот это от души!

В «Чемпионе» Светка порезвилась всласть: три партии в боулинг, сопровождаемые дикими взвизгами при удачном попадании, с невероятным количеством чипсов и орешков под «Мартини». Танцы под современную музыку, напоминавшую речитативом перечисление наград какого-нибудь члена Политбюро. Бильярд, аэро-хоккей. Завершил вечер ужин, который ограничился для Волохова, еще не переварившего обед, кружкой пива.

– Все, больше не могу, – сообщила Светка, отваливаясь от стола, – вези меня домой!

Окрыленный словом «домой», Волохов мигом поймал частника – азербайджанца на битой «копейке». Светка показывала дорогу. Они доехали до Сокола, развернулись и какими-то переулками выбрались к Ленинградскому рынку. Здесь Светка попросила остановиться, перегнулась с переднего сидения, звонко чмокнула Волохова в щеку и выскочила из машины. Волохов стал рваться наружу, но замок древней машины заело, а азербайджанец вцепился в него, как лесной клещ, требуя «аплатыт дарогу».

– Да я только с девушкой попрощаюсь, – взмолился Волохов, видя, как светлая блузка растворяется в темноте.

– Ты со мной попрощаться хочешь, – возражал водитель, – знаю я ваш брат с сестрой! Сначала плати, потом хочешь – прощайся, хочешь – здоровайся.

Волохов опустил стекло.

– Свет, – крикнул он в темноту, – а я?

– Пока, водолаз, – донеслось сквозь перестук каблучков, – заходи еще в гости.

– Обманула, да, – участливо спросил водитель, пересчитывая деньги, – хочешь, к девочкам повезу? Ай, какие девочки, – он закатил глаза и причмокнул, – молодые, хорошие. Дешево! Совсем даром!

– Даром за амбаром, – сказал Волохов, – а дешево хорошо не бывает. Давай к метро в ночной магазин.

Купив водки, хлеба, рыбной и мясной нарезки, он пустыми улицами пошел к Тимирязевскому парку. Ночь была душная, безветренная. На перекрестке Планетной и Черняховского стояла милицейская «канарейка» и машина спецмедслужбы, в просторечии «чумовоз». Два милиционера и санитар в белом халате спорили, кому забирать спавшего посреди проезжей части бомжа. Санитар доказывал, что клиент не его. У них, мол, теперь услуги платные, а с этого ничего не возьмешь. Милиционеры вяло возражали, что да, гражданин без документов, но поскольку пьяный, то дорога ему в вытрезвитель. Гражданин, прижимавший к груди рваный двухкилограммовый пакет муки, внезапно облегчился под себя и заворочался в луже мочи, устраиваясь поудобнее. Мука облепила его, и он стал похож на большой пельмень. Волохов пригляделся к лежащему. Нет, не Витек, решил он и пошел дальше. Немного погодя он оглянулся. Санитар и один из ментов перетащили бомжа в кусты, забросили туда же пакет с мукой и, пожав друг другу руки, разъехались продолжать дежурство.

Перейдя железную дорогу Волохов, отыскал пролом в стене, пролез в него и зашагал по тропинке, протоптанной вдоль леса. Блики костра сквозь деревья он заметил издалека, свернул в чащу и скоро вышел к огню.

– Паша, – Витек с пузырьком настойки в одной руке и с куском колбасы, надетой на прутик, прижал его к своему ароматному пиджаку.

Волохов задержал дыхание.

– Позволь представить, – Витек повел колбасой в сторону костра, указывая на возлежащую возле него особу.

– Люси, – пропела особа, приподнимаясь, как герцогиня де Шеврез на ложе, и протягивая руку ладонью вниз.

– Рад, – пожав руку, коротко сказал Волохов и склонил голову, – весьма наслышан.

– Присаживайтесь, Павел, выпейте с нами.

Волохов присел к огню и вопросительно взглянул на Витька. Тот многозначительно закатил глаза – какова, мол! Люси было на вид около сорока лет. Широкое, покрасневшее от выпитого лицо, маленькие глазки, игриво глядящие из-под набрякших век. Вылинявшие джинсы облегали неопределенной формы ноги. Разбитые кроссовки стояли у огня, поверх красной майки накинута замшевая в некоторых местах куртка.

На мятой газете были разложены прутики с печеной колбасой, нарезанный крупными кусками хлеб. Тут же стояли три пузырька «Шиповника». Два были пусты.

– Я тут кое-что принес, – Волохов достал из пакета продукты.

– О-о, «Смирнофф», – оживился Витек.

– Я хочу коктейль, – сказала Люси, надув потрескавшиеся обветренные губы. – Павел, угостите даму! Две части «Шиповника» – в нем много витаминов, три «Смирнова» – водка очень калорийна и одну часть «Пепси». Чтобы было не очень крепко.

Волохов смешал, что просили.

– Прошу, мадам.

– Мадмуазель! – возмущенным тоном поправила Люси.

– Пардон, – извинился он и кивнул Витьку, отзывая его в сторону: – Виктор, можно тебя. Ну, узнал что-нибудь?

– Все узнал, Паша. Матерьял – закачаешься! Давай закусим и все расскажу. Кстати, как тебе Люська? Могу уступить, как другу.

Волохов обернулся к костру. Люси как раз пригубила коктейль и шаловливо помахала Павлу пальчиками. Разгоревшийся огонь осветил лицо женщины, и он подумал, что убавил ей лет тридцать.

– Спасибо, друг, – сказал Волохов с чувством, – я подумаю.

– А мне нравится.

Ну что ж, нет некрасивых женщин – есть мало водки, подумал Волохов.

Присели к костру, выпили, закусили и еще раз выпили. Люська передала Волохову прутик с колбасой. Он откусил кусок и закатил глаза, выражая неземное блаженство. Вкус, действительно, был пикантным. С легкой тухлинкой, как уточнил подвыпивший Витек. Люська хлебнула коктейль и, сказав, что пойдет припудрить носик, исчезла за кустами.