Роберт МакКаммон - Песня Свон. Книга первая.

Он наклонился вперед, глядя в собственные глаза. Они все еще были глубоко запавшими и несли память о боли в его вскрытой ране в Великом Соленом Озере – боли настолько душераздирающей, что она сбросила старую мертвую кожу, которая так долго сдерживала его. Он чувствовал себя новым, родившимся заново, снова ожившим, и в своих ледяных синих глазах он видел того Джимбо Маклина, которым он был в те дни, когда был молодым и крепким. Он знал, что Солдат–Тень гордился им, потому что он снова был цельным человеком.

Он потерял свою правую руку, но он собирался научиться столь же эффективно пользоваться пулеметом или винтовкой левой рукой. В конце концов, у него было все время в мире. Рана была перевязана полосками постельного белья, и из нее все еще сочилась жидкость, но тяжесть в ней прошла. Маклин знал, что соленая вода выжгла инфекцию.

Он подумал, что выглядит очень привлекательно, очень, да, по–королевски, в нацистской форме. Может быть, она принадлежала немецкому полковнику, размышлял он. Она в прекрасном состоянии, всего несколько проеденных молью дырочек в шелковой подкладке – Кемпка явно заботливо относился к своей коллекции.

Казалось, морщин на лице прибавилось, но в лице этом было что–то волчье и опасное. Он оценил, что потерял двадцать пять футов или больше со времени катастрофы в Земляном Доме. Была еще только одна маленькая вещь, касающаяся его лица, которая беспокоила его…

Он поднял руку и коснулся того, что выглядело коричневым струпом, величиной с четвертак, как раз под его левым глазом. Он попытался содрать его, но тот хорошо держался на коже. На лбу было еще четыре струпа размером с родинку, он сперва принял их за бородавки, но содрать их было невозможно. Возможно, это рак кожи, думал он. Возможно, это от радиации. Но он заметил похожую на струп опухоль, тоже размером с родинку, и у Роланда на подбородке. Рак кожи, решил он. Ладно, надо будет срезать их опасной бритвой во время бритья, и не будет тогда никакого рака. Его шкура – вовсе не место для рака кожи.

Но было странным то, подумал он, что маленькие круглые струпья были у него только на лице. Ни на руках, ни на предплечьях, ни где–нибудь еще. Только на лице.

Он услышал стук в дверь трейлера и вышел из ванной, чтобы ответить на него.

Роланд и Лаури, оба вооруженные винтовками, вернулись с задания, на котором они были вместе с тремя другими здоровыми солдатами. Прошлой ночью один из часовых на окраине лагеря увидел короткие вспышки огней на юге, три или четыре мили через пустыню.

– Два трейлера,– доложил Лаури, стараясь не слишком пялиться на нацистскую форму, надетую на полковнике. Кемпка всегда был слишком толстым и чувствовал себя в ней неловко. – У них есть вагончик для жилья и “Понтиак”. Все машины выглядят прекрасно.

– Сколько людей? – спросил Маклин, открывая одну из бутылей с водой и предлагая ее Лаури.

– Мы видели шестнадцать человек,– сказал ему Роланд. – Шесть женщин, восемь мужчин и два ребенка. Кажется, у них полно бензина, еды и воды, но все они с ожогами. Двое мужчин с трудом могут идти.

– У них есть оружие?

– Да, сэр. – Роланд взял кувшин воды у Лаури и выпил. Он полагал, что форма прекрасно выглядит на Короле, и жалел, что нет его размера. Он не смог вспомнить почти ничего из того, что случилось с Фредди Кемпкой той ночью, но он помнил яркий сон, в котором он убил Майка Армбрустера. – У одного из мужчин есть винтовка.

– Только одна винтовка? Почему вы считаете, что они сюда не придут? Они же видели наши огни?

– Возможно, они бояться,– сказал Роланд. – Возможно, они думают, что мы отнимем то, что у них есть.

Маклин взял бутыль обратно, отхлебнул из нее и отставил в сторону. Дверь открылась и закрылась, и Шейла Фонтана вышла из коридора в комнату. Она тут же замерла, когда увидела форму.

– Нам были бы полезны трейлеры и автомобили,– решил Маклин. – Но нам не нужен никто со следами ожогов. Я не хочу, чтобы в нашем лагере был хоть кто–то со следами ожогов.

– Полковник… У нас уже есть около тридцати или больше человек, которые горели в… вы знаете,– сказал Лаури. – Я имею в виду… так ли это важно?

– Я много думал об этом, капрал Лаури,– ответил он, и хотя он не старался, это прозвучало выразительно. – Я думаю, что люди с ожогами… келоидами,– сказал он, вспомнив медицинское название радиационных ожогов, наносят ущерб морали нашего лагеря. Нам не нужно, чтобы у нас были напоминания об уродстве, не так ли? И люди с такими ожогами не содержат себя в такой же чистоте, как остальные, потому что они стыдятся того, как они выглядят, и уже этим они деморализованы. – Он поймал себя на том, что смотрит на струп на подбородке Роланда. Он был размером в четвертак. Не был ли он меньше всего несколько дней назад? Он перевел взгляд. Еще три маленьких струпа были у Роланда на лбу, почти под волосами. – Люди с ожогами будут распространителями болезней,– сказал он капралу Лаури. Он оглядел лицо Лаури, но не увидел ни одного струпа. – А нас и так будет предостаточно проблем, если в нашем лагере будет хоть какая–то болезнь. Итак… Я хочу, чтобы утром вы согнали людей с ожогами и вывели их из лагеря. И я не хочу, чтобы хоть кто–нибудь из них мог вернуться. Понятно?

Лаури улыбнулся было, потому что решил, что полковник шутит, но синие глаза Маклина сверлили его.

– Сэр… вы не имеете в виду… убить их всех, не так ли?

– Да, именно это я и имею в виду.

– Но… почему бы просто не выгнать их? То есть… сказать им, чтобы они шли отсюда куда–нибудь еще?

– Потому,– сказал Роланд Кронингер, который уже понял суть дела,– что они не захотят идти куда–нибудь еще. Ночью они проскользнут обратно в лагерь и попытаются украсть еду или воду. И они могут помочь врагам напасть на нас.

– Верно,– согласился Маклин. – Итак, вот новый закон нашего лагеря: ни один человек с ожогами не допускается сюда. А вы утром выведете тех оставшихся, и они не придут обратно. Роланд пойдет с вами.

– Я и сам могу сделать это!

– Роланд пойдет с вами,– сказал Маклин спокойно, но твердо, и Джад Лаури уставился в пол. – Теперь еще одно: я хочу, чтобы утром вы организовали отряд и раздали кое–что из этого моим людям. – Он кивком указал на упаковки безалкогольных напитков, картофельных чипсов, печенья и кексов. Он осознал, что сказал “моим людям”. – Я хочу, чтобы они были счастливы. Сделайте это после того, как закончите первое дело.

– А что с теми людьми, с трейлерами?

Маклин задумался. О, думал он, Солдат–Тень будет так гордиться им!

– Сколько солдат вам понадобится, чтобы пойти и взять эти машины? спросил он.

– Я не знаю. Наверное, четыре или пять.

– Хорошо. Возьмите людей и пригоните их сюда – но только машины. Нам не нужны те люди, которые нездоровы.