Роберт МакКаммон - Песня Свон. Книга первая.

Огонь весело трещал. Леона стояла перед ним, грея руки. Под одеялом Джош вздрагивал и сопел еще громче, потом снова успокоился. – Ты видела собаку? – спросила Леона.

– Да, мадам. Она не брала еду, пока я стояла там.

– Конечно, нет. Возможно, она гордая, как ты думаешь?

Она повернулась к Свон, фигура с рыжими очертаниями от огня, и Свон пришлось задать тот вопрос, который пришел ей на ум, пока она была в ванной: – Я не хочу сказать ничего плохого, но… вы ведьма?

Леона хрипло засмеялась. – Ха! Ты говоришь то, что думаешь, да, детка? Хорошо, это здорово! Это очень редко бывает в наши дни и в наш век!

Свон молчала, ожидая большего. Когда ничего не последовало, Свон сказала: – Я все же хочу узнать. Вы ведьма? Моя мама раньше говорила, что все, кто имеет второе зрение или может предсказывать будущее, приносят зло, потому что такие вещи идут от сатаны.

– Она говорила это? Ну, не знаю, могу ли я называть себя ведьмой или нет. Может быть, да. На самом деле у меня не слишком большая удача в предсказаниях, я считаю, что жизнь – это одна из тех занимательных составных картинок, которую надо собрать в единое целое, и при этом невозможно угадать, что же должно получиться, ты только складываешь кусочек к кусочку и пытаешься впихнуть неправильную часть туда, куда она не подходит, и это очень надоедает, и хочется только опустить руки и заплакать.Она пожала плечами. – Я не говорю, что картинка уже сложилась, но возможно у меня есть дар видения некоторых следующих кусочков. Не всегда, замечу. Я полагаю, что Сатана разбросал эти части, сжег, разрушил. Я не думаю, что Дьявол захотел бы увидеть картинку аккуратной, ясной и хорошенькой, да?

– Нет,– согласилась Свон. – Я так не думаю.

– Детка, я хочу показать тебе кое–что – если с тобой все в порядке.

Свон кивнула.

Леона взяла одну из ламп и показала Свон следовать за ней. Они прошли через переднюю, миновали закрытую дверь в комнату, где спал Дэви, и подошли к другой двери в конце коридора. Леона открыла ее и впустила Свон в маленькую комнатку, с множеством книжных полок и книг, с квадратным карточным столом и четырьмя стульями в центре комнаты. Доска для спиритических сеансов стояла на столе, а под столом была многоцветная пятиконечная звезда, нарисованная на деревянном полу.

– Что это? – спросила Свон, указывая на звезду, когда свет раскрыл ее.

– Это называется пентаграмма. Магический знак, он вызывает хороших, полезных духов.

– Духов? Вы имеете в виду призраков?

– Нет, только хорошие чувства, эмоции и прочее. Я точно не знаю, я сделала это по образцу из журнала “Фэйт”, и там же были некоторые сведения о его происхождении. – Она поставила лампу на стол. – Как бы то ни было, это моя комната для видений. Я привожу… раньше приводила сюда моих посетителей читать в хрустальных шарах и проводить спиритические сеансы для них. Это у меня что–то типа офиса, кабинет.

– Вы говорите, что зарабатывали на этом?

– Конечно! Почему бы и нет? Это было самым простым способом зарабатывать на жизнь. Кроме того, все хотели узнать что–либо о своем любимом предмете – о них самих. – Она засмеялась, и ее зубы засверкали в свете лампы.

– Смотри! – Она прошла мимо одной из полок и взяла изогнутый кусочек дерева, похожий на ветку дерева, примерно трех футов длиной с двумя маленькими веточками, отходящими от него в разные стороны на конце. – Это Плакса,– сказала Леона. – Мой настоящий делатель денег.

Для Свон это было словно старинная волшебная палочка. – Это вещь? Как?

– Когда–нибудь слышала об ивовом пруте для поиска воды? Это самая лучшая такая палочка, какую только можно пожелать, детка! Старая Плакса будет клониться вниз и покрываться каплями даже над лужей воды, спрятанной под сотней футов твердой скалы. Я нашла ее на гаражной распродаже в 1968 году, и Плакса обнаружила уже пятьдесят колодцев по всему нашему округу. Она нашла и мой собственный колодец, позади дома. Приносящий самую чистейшую воду, какую когда–либо мог испробовать ваш язык. О, я очень люблю ее!

Она поцеловала прутик и положила его на место. Затем ее сверкающий проказливый взгляд возвратился к Свон.

– Как насчет того, чтобы узнать свое будущее?

– Я не знаю,– сказала она беспокойно.

– Но ты хотела бы? Хотя бы только немножко? Я имею в виду ради забавы… не больше?

Свон пожала плечами, еще не убежденная.

– Ты заинтересовала меня, детка,– сказала ей Леона. – После того, что Джош рассказал мне о тебе, о том, через что вы прошли вдвоем…

Свон было интересно, рассказал ли Джош ей о приказе Поу–Поу, и о траве, росшей на месте, где она спала. Конечно нет, подумала она. Они не знали Леону Скелтон достаточно хорошо, чтобы раскрывать свои секреты! О, думала Свон, на самом ли деле эта женщина – ведьма, хорошая или плохая, может быть, она как–то узнала или даже просто догадалась, что что–то странное было в рассказе Джоша. – А как вы будете делать это? – спросила Свон. – С помощью одного из тех хрустальных шаров? Или этой доски на столе?

– Нет, не думаю. Те вещи имеют свое предназначение, но… Я буду делать с помощью этого. – И она взяла резную деревянную коробочку с одной из полок и пошла к столу, где свет был ярче. Она отложила в сторону доску для спиритических сеансов, поставила коробку и открыла ее; внутри, обложенная лиловым бархатом, лежала колода карт, которую Леона Скелтон извлекла оттуда. Она повернула стол и одной рукой раскинула карты перед Свон, так, чтобы она могла видеть их – и Свон затаила дыхание.

На картах были странные и чудесные картинки – мечи, стрелы, кубки и звезды, похожие на нарисованную на полу; предметы соответствовали количеству, написанному на каждой карте напротив загадочных изображений, которые Свон не могла понять – три стрелы, пронзающие сердце, или восемь стрел, летящие по небу. Но на некоторых картах были нарисованы люди: старик в сером одеянии, голова его была наклонена, в одной руке он держал жезл, а в другой шестиконечную светящуюся звезду; две голые фигуры, женщины и мужчины, переплетенные друг с другом, образуя единое тело; рыцарь с красным пылающим оружием на коне, который, стоя на дыбах, извергал огонь, а копыта выбивали искры. И еще, и еще волшебные фигуры – но то, что делало их казавшимися живыми, были цвета, которыми были раскрашены эти карты: изумрудно–зеленый, красный с блесточками, сверкающий золотой и мерцающий серебряный, королевски голубой и полночный черный, перламутрово–белый и желтый, цвета полуденного солнца. Расцвеченные такими красками, фигуры казались движущимися и дышащими, образовывали какую–то совокупность действий, в которую они были включены. Свон никогда не видела таких фигур раньше, и глаза ее никак не могли приспособиться к ним.