Роберт МакКаммон - Песня Свон. Книга вторая.

Тогда Хейз закричал:

– Используйте бомбы! – Но его не слышали из–за шума. Траншейным бойцам не было необходимости напоминать, что надо припасть к земле, взять одну из трех имевшихся у каждого наполненных бензином бутылок, зажечь фитиль из ветоши, пропитанной нефтью, и бросить эту самодельную бомбу.

Бутылки взрывались, разметая стреляющий горящий бензин по снегу, но во вспыхивающем красном свете чудовища продолжали идти, невредимые, и сейчас некоторые из них переезжали колючую проволоку меньше чем в двадцати ярдах от траншеи. Одна бутылка нанесла прямой удар в смотровое отверстие бронированного ветрового стекла “Пинто”. Она взорвалась и выбросила горящий бензин. Водитель, крича, отшатнулся, его лицо было в огне. Он покачнулся в сторону проволоки, и Франклин Хейз убил его выстрелом из “Ингрема”. “Пинто” продолжал двигаться, разорвав баррикаду и раздавив четырех человек, прежде чем они смогли выкарабкаться из траншеи.

Машины разорвали баррикаду из колючей проволоки в клочья, и тут их башни и бойницы стали извергать винтовочный, пистолетный и пулеметный огонь, который прошелся по траншее, когда приверженцы Хейза попытались бежать. Десятки сползали обратно и оставались неподвижно лежать на грязном, запятнанном кровью снегу. Одна из жестянок с горящим маслом перевернулась, коснувшись неиспользованных бомб, которые начали взрываться в траншее. Везде был огонь и летящие пули, корчащиеся тела, вопли и смятение.

– Назад! – вопил Франклин Хейз. Защитники кинулись ко второму барьеру, в пятидесяти футах позади – пятифутовой стене кирпичей, деревяшек и окоченевших тел их друзей и знакомых, сложенных один на другой, как штабель дров.

Франклин Хейз видел солдат, быстро приближающихся за первой волной техники. Траншея была достаточно широка, чтобы “поймать” любую машину или грузовик, которые попытаются пройти, но инфантерия Армии Совершенных Воинов быстро переберется через нее – и сквозь дым и падающий снег казалось, что их тысячи. Он слышал их боевой клич – низкий, животный вопль, который почти потряс землю.

Потом бронированный радиатор грузовика уставился ему в лицо, и он выбросился из траншеи, когда машина остановилась в двух футах от него и выстрелила. Пуля пронеслась мимо его головы, и он споткнулся о тело женщины с келоидом в виде листка лилии. Потом он поднялся и побежал, а пули ударялись в снег вокруг него. Он вскарабкался на стену из кирпичей и тел и снова оказался лицом к атакующим.

Взрывы начали разносить стену на куски, летала металлическая шрапнель. Хейз понял, что они используют ручные гранаты – что–то, что они сберегли до сегодняшнего дня – и он продолжал стрелять в бегущие фигуры до тех пор, пока его руки не покрылись пузырями от “Ингрема”.

– Они прорвались справа! – кричал кто–то. – Они наступают!

Толпы людей бежали по всем направлениям. Хейз полез в карман, нашел еще обойму и перезарядил автомат. Один из вражеских солдат влез на стену, и у Хейза было время разглядеть, что его лицо было разрисовано чем–то, что было похоже на индейскую боевую раскраску, прежде чем мужчина понесся, вынув нож, в сторону дерущихся женщин в нескольких футах. Хейз выстрелил ему в голову и перестал стрелять, когда солдат подпрыгнул и упал.

– Бегите! Отходите назад! – визжал кто–то.

Другие голоса, другие вопли превосходили завывания шума:

– Мы не можем сдерживать их! Они прорвались!

Мужчина, по лицу которого струилась кровь, схватил Хейза за руку.

– Мистер Хейз! – закричал он. – Они прорвались! Мы не можем больше их сдерживать…

Его крик был прерван лезвием топора, опустившегося ему на череп.

Хейз отшатнулся. “Ингрем” выпал у него рук, и он упал на колени.

Топор свободно опустился, и труп упал на снег.

– Франклин Хейз? – спросил мягкий, почти нежный голос.

Он увидел фигуру с длинными волосами, стоящую над ним, но не смог различить ее лица. Он устал, весь выдохся.

– Да,– ответил он.

– Пора на покой,– сказал мужчина и поднял свой топор.

Когда тот опустился, карлик, который взобрался наверх разрушенной стены, запрыгал и захлопал в ладоши.

Потрепанный “Джип” с одной целой фарой появился из снега на шоссе номер 63 штата Миссури и въехал в то, что раньше было городом. Фонари горели на нескольких клинообразных деревянных домах, но в остальном на улицах царила темнота.

– Останови здесь. – Сестра указала на кирпичное строение на правой стороне. Окна здания были заколочены досками, но вокруг на земляной автостоянке теснились несколько старых машин и грузовики–пикапы. Когда Пол Торсон завел “Джип” на стоянку, единственная фара осветила надпись, написанную красным на одном из заколоченных окон: “Таверна “Ведро Крови”.

– Вы уверены, что хотите остановиться именно в этом месте? – поинтересовался Пол.

Она кивнула, ее голова была покрыта капюшоном темно–синей парки.

– Там, где есть машины, кто–нибудь должен знать, где найти бензин. – Она взглянула на показатель горючего. Стрелка колебалась возле “Пусто”. – Может быть, здесь мы сможем выяснить, где, черт возьми, мы находимся.

Пол выключил обогреватель, потом единственную фару и двигатель. Он был одет в поношенную кожаную куртку поверх красного шерстяного свитера, с шарфом вокруг шеи и с коричневой шерстяной кепкой на голове. Его борода была пепельно–серой, также как и волосы, но глаза оставались все еще властными, незамутненными, ярко–синими на сильно морщинистой, выжженной ветром коже лица.

Он придирчиво взглянул на показатели на приборной панели и вылез из “Джипа”. Сестра забралась в задний отсек, где разнообразие брезентовых сумок, картонных коробок и ящиков было укреплено для сохранности цепью и заперто на висячий замок. Прямо за ее сиденьем лежала потрепанная коричневая кожаная сумка, которую она достала рукой в перчатке и взяла с собой.

Из–за двери доносились звуки неумелой игры на пианино и взрывы хриплого мужского смеха. Пол собрался с духом и открыл ее, входя внутрь с Сестрой, следующей за ним по пятам. Дверь, соединенная со стеной тугими пружинами, с лязгом захлопнулась за ними.

Музыка и смех немедленно стихли. Подозрительные глаза уставились на новых пришельцев.

В центре комнаты, рядом с отдельно стоящей чугунной плитой, шестеро мужчин за столом играли в карты. Мгла желтого дыма от самокруток висела в воздухе, рассеивая свет нескольких фонарей, свисавших с крюков на стенах. За другими столами сидели по два–три мужчины и несколько грубо выглядевших женщин. Бармен в обтрепанной кожаной куртке стоял за длинным баром, который, заметил Пол, был весь в дырах от пуль. Горящие поленья отбрасывали красные отблески из камина на заднюю стену. За пианино сидела коренастая молодая женщина с длинными черными волосами с фиолетовым келоидом, покрывавшим всю нижнюю часть ее лица и не закрытое горло.