Жан Сибил - Автобус № 40, остановка 36

Кэнди. Постой, я тебе помогу.

Вилли (В наушниках, переставая дергаться, удовлетворенно). Уах…

Санни. Че-то жарковато.

Минни. Угу.

Кэнди. Шофера надо отправить в тюрягу.

Пижоно. Законно.

Шофер. Дегенераты.

Дама в черном.Эти юнцы невыносимы.

Воришка (Внезапно вмешиваясь). Если мне позволят подбросить мыслишку в вашу магму, то мне кажется, что простое применение нескольких моральных принципов позволило бы вам понять друг друга…

Эффект. Все остальные удивлены, глаза вылуплены, рты открыты, как у рыб, хватающих воздух.

Видите ли, я всегда пристально интересовался делами моего ближнего. Я осуждаю эгоизм. И я горячий сторонник сердечного союза. Независимо от возраста и поколения, пола и ситуации, культуры и индивидуальности, да! Давайте стремиться к любви!

Санни (Минни). Он смотрит на тебя или на меня?

Минни. Конечно на меня.

Воришка. Вилли, будьте добры снять наушники, когда я размышляю… Вилли!

Вилли (Сняв наушники, обалдело). Хаух хисест?

Кэнди. Что ты имеешь против мьюзики?

Санни. Да.

Воришка. Давайте музицировать, но не будем забывать о поцелуях.

Дама в черном.Вы не хотели бы заняться одной дамой еще ничего, ухажер которой дезертировал?

Пижоно. Тетя! Держите себя в руках.

Вилли. Ай эм согласна. Кто будет кисс?

Шофер (Насмешливо). Кисс? Я с удовольствием.

Кэнди. Ох, отвратный шоферишка! Секс-маньяк! Сатир!

Воришка. Дело в том, шофер, что ваши слова не отвечают требованиям строгой профессиональной морали, которую общество вправе ожидать от своего специализированного персонала.

Шофер. Прежде чем судить других, перестань сначала тырить бумажники,

Воришка (Встревоженно). И к тому же, еще и шантажист высшей марки! Я шлю вам поздравления от молодого человека, который страдал, да, в своей жизни, у которого есть не только извинения, но и оправдания…

Шофер. А я — я каждый день вижу в моем автобусе всяких шлюшек, и ни одну не приласкал.

Вилли. Если нет поцелуев, тогда музыка! (Снова надевает наушники).

Кэнди. Следует ли пожалеть шоферюгу, или нет? А, Санни?

Санни. Я не петрю в фаллософии.

Минни. Старичье все время нудят. Типа.

Пижоно. Неутомимо. Настоящее бедствие.

Шофер. Что касается молодых карманников, они могли бы не устраивать конкуренцию внутри свои участков.

Воришка. Это атака, и притом гнусная. Вы просто не любите молодежь, вот и всё. Вы нам мстите за то, что вы старые.

Кэнди. Да! Надо поддерживать молодежь, девушек!

Минни. А то! Мицкатю!

Другие девушки, затем Пижоно и Воришка. Миц-ка-тю! Миц-ка-тю! Миц-ка-тю!..

Дама в черном.Плачевно.

Остальные. Миц-ка-тю! Миц-ка-тю!

Шофер. С их куриными мозгами они ни черта не понимают… Ох!

Громкий крик шофера, который без должного внимания следил за дорогой; он изо всех сил тормозит; скрежет колес; звук удара.

Кретин пешеход! Ах дерьмо! Опять! Второй за шесть месяцев… Теперь будет история…

Занавес в глубине поднимается. Декорация представляет собой площадь с фонтаном в центре, магазины. Видна остановка автобуса, к которой он должен был прибыть. Ударенный пешеход находится, по-видимому, под автобусом, его не видно. Шофер выходит, остальные прилипают к окнам.

Кэнди. Я на земле никого не вижу.

Минни. Есесено, если он под.

Санни. Под автобусом.

Кэнди. По любому, он не жалуется. Видно, парень нормалёк.

Вилли. А если это гёл?

Остальные (В ужасе). Девушка? Ах!.. Этот шофер раздавит и девушек!

Пижоно. Я ему этого не позволю!

Санни (Взволнованно). Ради нас вы сами сядете за баранку?

Пижоно. Какие у вас сладкие губки.

Снаружи.

Шофер. Ну, куда же он делся? Ай-яй-яй, у меня впечатление, что он в лепешку. Посмотрим, двигается ли он еще. (Пинает тело под автобусом ногой).

Из лавок, что на четырех углах, возникают четыре старика в черных одеяниях с очень длинными седыми волосами и бородами.

Мафусаил (Приближаясь). Кажется, этому типу крышка.

Шофер. Эх, да. Досадно немного.

Мафусаил. Почему?

Шофер. По моему контракту я имею право только на одного задавленного в год.

Мельхиседек (Приблизившись). Но я вас узнал! В последний раз это тоже были вы!

Шофер. Мне осточертело проводить свою жизнь за баранкой автобуса.

Мафусаил. Как я вас понимаю! Мне бы это тоже не нравилось.

Мельхиседек. Достаточно следить за дорогой, вот и все.

Гибернатус. (Подходит, заглядывает под автобус). Эге, еще один молодой человек, который думал, что он нас похоронит. Смят в лепешку.

Мельхиседек. По словам шофера, он не имел на этого типа разрешения.

Гибернатус. А, так это подарок?

Мафусаил. Он просто рассеянный, вот и всё.

Гиристофамис (Медленно подходя последним). Кто тут умер?

Мельхиседек. Он, может быть, еще и не умер.

Шофер. Боюсь, что да. Я бил его ногой в бок, он не шевелится.

Гиристофамис. Надо удостовериться.

Гибернатус. Да.

Мафусаил (Зовет людей, которые ждут неподалеку на остановке автобуса). Эй! Может кто-нибудь подойти нам помочь?

Наполеон. Еще чего! Я не хочу пропустить следующий автобус, лично у меня важная встреча.

Цезарь. Мною также нельзя располагать. Я сожалею, но, сами понимаете, дела… Может быть, месье?…

Корнель. Нет.

Наполеон. Почему нет?

Корнель. Я не люблю мертвецов, вот и все.

Цезарь. Что ж, причина достаточная.

Наполеон. Да.

Гиристофамис. Ну вот, снова повторяется, как было шесть месяцев назад, когда пришлось торчать тут долгие часы, а всего делов-то — перетащить мертвеца в канаву.

Шофер. Но все же нужно, чтобы он освободил место для движения транспорта. Не может же он заставлять весь мир вечно заниматься своей мелкой персоной.

Мельхиседек. Мафусаил, у тебя есть какие-нибудь идеи?

Мафусаил. Нет. А у вас, Гибернатус?

Гибернатус. Идеи, это скорее по части Гиристофамиса.

Гиристофамис. А вы, Мельхиседек, что вы об этом думаете?

Мельхиседек. Пожалуй, неплохо бы известить полицию, как в прошлый раз.