Владимир Гуркин - Прибайкальская кадриль

Лида. Замутили, вот и мутная.

Валя. А кто?

Лида. Из Америки, что ль, кто приехал? Сами и замутили. (Ушла.)

Николай.Америку приплела… Ни к селу, ни к городу.

Валя.За водой-то пойдешь или уже нет?

Николай. А чё, в огороде, правда, мутная?

Валя.Не знаю. Вчера чистая была.

Николай. Иди проверь, и я двину.

Валя.На разведку?

Николай. На разведку, мативо. Твой-то носу не кажет, припух.

Валя. Припух, ага. А с водой как быть? Неудобно: с ведрами показались. Подумает, из-за нее поворотили.

Николай. Лидка?

Валя.Где она там? (Прикрыв ладонью глаза от солнца, высматривает Ли ду.) Далеко ушла, не вижу.

Николай убегает .

Николай… (Оглянулась.) Господи, как сквозь землю… Николай! (Помявшись, пошла было внов ь за водой, но вернулась. пошла и вновь вернулась. От досады бросила коромысло, ведра, села на завалинку, заплакала.)

Двор в усадьбе Макеевны. Макеевна от смеха не знает где приткнуться. На плече у нее Санины брюки. Саня — в трусах и пиджаке — ходит за Макеевной, пытаясь втолковать, что рассказ его совсем не смешон.

Саня. Ну, правда, слышь, Макевна!..

Макеевна. Слышу — слышу.

Саня.Скажи, развал? Не, без смеха.

Макеевна. Не могу. Смех и есть.

Саня.И у нас развал!

Макеевна. Вам-то что?

Саня.А как? Куда страна, туда и мы. Ниточкой за иголкой.

Макеевна.Не женами же меняться. Прямо комики, ей — богу. Ой, в боку закололо. Довел меня. Ну, дядь Сань… Ну, артист. (Присела на крыльцо, начинает зашивать брюки .)

Саня. Не во мне дело! И не в Кольке!

Макеевна.А в ком?

Саня.В тревожности положения! Раньше, слышь, раньше на речку смотришь — речка и речка, ничего особенного, все хорошо, замечательно даже. А теперь смотрю и думаю: отравленная! Вот течет, понимаешь, отрава! Отрава одна течет, и про другое не думается. Рыбы мало, правильно, но кажную минуту про отраву думать тоже… тяжело. Невыносимо прямо. И в этих, в продуктах, еще черт навалял. Ну, этих… Ну, как их?

Макеевна.Ну, кого?

Саня.Ну, эти… Стициды! О! Уже не морковка, не капуста, а стициды и стициды.

Макеевна.У себя на огороде, поди, здоровые овощи.

Саня.А дожди химические! Химия, говорят, оттуда шарахает! На небо закинешься, полюбоваться им, к примеру, захотелось, а про химию думаешь. Не хочешь, а думаешь. А на фиг мне эта химия? Потом… (Дрогнувшим голосом .) Мишка с Васькой, сыновья-то, в Ростове у нас. Знаешь, да?

Макеевна. В самом Ростове?

Саня.В Богаевском районе. Скоко там километров? Десять или семисят от города?

Макеевна. Я почем знаю?

Саня.И я не помню. С женами, с детями… всем кагалом уехали и живут. Так?

Макеевна. Далеко забрались.

Саня. Ну, так получилось. Край-то богатый, урожайный. Дак вот, раз в два года, а к нам, в Сибирь, погостить заявлялись. А теперь и не выберешься. На один билет полгода упираться. Это жизнь?

Макеевна.Может, лучше станет когда-нибудь?

Саня.Так не видать чё-то, чтоб лучше. Хуже и хуже, это видать.

Макеевна.И без очков, правда.

Саня.Я, слышь, локаторы настрою на радио: почем там нынче билеты…

Макеевна. А почем?

Саня. Дак там инфляция! В какую дырку ни ткнись… Везде. Теперь токо ее и караулю. Для роцтвенников совсем места в голове не осталось, одна инфляция на уме.

Макеевна. А я, дядь Саня, раньше думала — она хорошая.

Саня. Кто?

Макеевна. Она, инфляция.

Саня. Да ты чё-о?!

Макеевна. Правда — правда! Еще когда телевизоры работали, еще вышка неопрокинутая стояла, передавали, мол, шахтерам из-за инфляции большу — ущую зарплату дали, которая им и не снилась. Вот, думаю, до нас бы скорей добежала эта инфляция. Ну, не дура?

Саня.И слова-то такого раньше не знал.

Макеевна (укоряя себя) . Правда — правда! Разве я думала когда, что чужие кирпичи начну тягать? Никогда не думала.

Саня. А я с утра самого употреблял? Почти непьющим считаюсь, а счас предложи — не откажусь. Жадность откуда-то появляется.

Макеевна (с азартом) . Жадность, точно, жадность! Иной раз в гостях начнут угощать… Ем — ем, ем — ем, уж пища у самого горла стоит, а все наворачиваю, будто последний раз в жизни еду ем. Со стыда готова сгореть, а все равно кусаю. Раньше ничего подобного за собой не замечала.

Саня.Может, голодная просто?

Макеевна. Да нет, вроде, не пустой желудок. Может, я одна такая?

Саня. А я? Вот поднеси мне счас рюмашку… Думаешь, откажусь? Попробуй поднеси, поглядим.

Макеевна.Ничего нет, дядь Саня.

Саня. А чё?

Макеевна.Думаешь, у меня тут завод водочный?

Саня.Не, к примеру, к слову. (Со слезой в голосе, не сразу.) И с Валей ссоримся в сто раз чаще… Вам кажется, мужики во всем виноваты… А я, к примеру, причем? Всю жизнь ишачил на пароме, как этот… Еще и виноват. Говорят, психика у народа должна быть другая. От неправильной народной психики, мол, беды, трудности неожиданные… Ну, вы там сначала свою психику замените. Вы-то знаете, где эти психики раздают, а нам другую брать неоткуда.

Макеевна.Народ и будет сидеть сложа руки, конечно.

С улицы послышался голос Николая: «Макевна! Ты там дома?!»

Саня. Колька! Куда — нить спрячь меня! (Забегал по двору .)

Макеевна. Да не он.

Саня. Хоть куда — нить!..

ГолосНиколая. Макевна!

Макеевна. Правда, он. Ну и Бог с ним! Тебе-то чё переживать?

Саня.Заподозрит что-нибудь про нас и обидится за Лидию. Изменил, предал, скажет, жену его.

Макеевна.Ну, беги в избу, что ли. Под кровать там залезь и умри.

Саня. Ага. (Скрывается в доме .)

Входит Николай.

Николай.Ты чё не отзываешься? Чуть глотку не сорвал.

Макеевна. В доме-то не слышно. Как услышала — вышла. Здравствуй, дядь Коля.

Николай. Здоров.

Макеевна.Однако, за деньгами пришел?

Николай.Какими?

Макеевна.За кирпичи, «какими»… Ой, спасибо тебе, дядь Коля.

Николай.За что?

Макеевна. Что прищучил меня с кирпичами. Сроду воровкой не была, заела бы совесть, начисто заела. Я уж от тебя деньгами, не водкой откуплюсь. Ладно? А то в доме шаром покати, ни бутылочки.

Николай. Может, где притаилась одна?