Автор неизвестен Анекдоты - Забавные истории из жизни [Апрель-май 2012]

подарку обрадовалась и вручила самому бойкому студенту длинный нож.

Сказала просто — "колите".

К тому времени студенты уже понимали, что главное для джигита — не

дать усомниться, что ты мужчина. Они потащили поросёнка к широченному

пню во дворе, специально для этой цели предназначенному. Только

поросёнок был больно уж здоров. После продолжительного совещания его

уложили плашмя на пень и плотно ухватили всеми руками — по одному

студенту на каждую ногу поросёнка, пятый самый здоровый за спину,

шестой за голову. Седьмой, тот самый бойкий, с трудом протиснулся в

кольцо окружения, криво улыбнулся и занёс нож, метя в сердце.

В этот момент поросёнок рванулся и заорал, как будто его уже резали.

Звук этот очень похож на взлетающий авиалайнер для того идиота,

который решил это послушать в упор. Парень чуть не выронил свой нож,

но собрался, задрал его высоко над головой и стремительно опустил с

ухарским по его мнению воплем. Наверно, пытаясь заглушить несчастного

поросёнка. Соседи подумали, что режут уже двух поросят. Нож пошёл

как-то косо, по сложной траектории. При взгляде на зажмуренную

физиономию убийцы остальные шестеро студентов инстинктивно завопили и

отдёрнули руки. Нож глубоко вошёл в пень и зазвенел. Поросёнок с

поцарапанным ребром совершил гигантский прыжок и стал стремительно

уменьшаться в размерах.

Дальнейшее напоминало жёсткий футбол нашего времени. Поросёнок метался

между ополоумевшими игроками и сшибал их по очереди в грязь могучим

ударом пятака в опорную ногу, после чего атаковал следующего. Он то

удирал, то нападал из каждого укрытия. Хозяйка на крыльце, зажав уши,

с любопытством смотрела, как семеро москвичей ловят одного поросёнка.

Ну или он их. Наконец свин разогнался до космической скорости и

протаранил штакетник, после чего принялся носиться по соседнему двору,

круша всё на своём пути. На шум выглянула соседка. Оценила ситуацию,

исчезла и вернулась со своим ножом за спиной. Она стала с поросёнком

ласково разговаривать на грузинском языке. Через пару минут

успокоенный поросёнок, уткнувшись в соседку, затих. Но вовремя заметил

предательский блеск ножа. Вырвался и ринулся в пролом обратно к

студентам. Сломило их то, что к ним он бросился приветливо хрюкая…

Через пару дней на перроне московского вокзала высадилась группа очень

заспанных парней с чёрной дрессированной декоративной свиньёй

редчайшей породы на поводке. Ну или так во всяком случае студенты

объяснили проводнице, чтобы их вообще пустили на поезд. Свинья всё ещё

недоверчиво озиралась, но в обшем вела себя тихо.

Затеянный перед отъездом фокус превращения обезумевшего поросёнка в

редкостную свинью оказался непрост. Сначала его накормили любимой

морковкой до безобразия, ещё не подозревая, как им аукнется это потом

в дороге. Умело вставленные в морковку снотворные таблетки он почти

все умудрился выплюнуть, но от пойла с ними немножко закемарил. Его

отдраили до блеска в четырнадцать рук и принялись красить. Сначала

медленно облили густой акварелью, в которой растворили все цвета красок сразу. В результате планировался ровный чёрно-бурый тон с таинственными отливами. Но акварель пристала к коже плохо. Поросёнок нагло просвечивал сквозь неё и ухмылялся во сне. Суммарный цвет экзотической акварельной породы получился омерзительный. Кто-то злобно предложил выкрасить его, как забор, масляной краской. Если успеет высохнуть, конечно — до отхода поезда оставался час. На звуки истерического смеха всей компании поросёнок проснулся и уже через минуту вымазался снова, нарезая круги от студентов. Кончилось тем, что все осатанели, разложили его вшестером на том самом пне, под тот же невыносимый визг, а седьмой, самый бойкий, с ватой в ушах упорно раскрашивал проклятую тварь кисточкой с чёрной тушью. Кстати, он до сих пор вегетарианец…

Записано со слов моего дядьки, военнослужащего.

80-е годы прошлого века. Военная академия в одном крупном городе. Учащиеся нашего курса — сплошь офицеры не ниже капитана. Воистину украшение потока — пара жутких разгильдяев, профессионалов в борьбе с зеленым змием (воевали, они, правда, на его стороне), двух майоров. Гирченко и Цымбалюк (имена изменены до неузнаваемости). История умалчивает, были ли они знакомы раньше, но порознь их никто никогда не видел. Были они, как говорится, однотипными: одного роста, одной комплекции, даже лица чем-то похожи были. И обитали Гирченко и Цымбалюк в одной комнате в общежитии. За схожесть внешности и характера их пару прозвали Дубль. Но через какое-то время прозвище само собой вылилось в Дупель. Что, кстати, чрезвычайно им шло и как нельзя более точно определяло их ежевечернее состояние.

Одним прекрасным утром (хотя кому как! Дупелям оно таким не казалось) дверь аудитории отворилась, и народу явились Гирченко и Цымбалюк. Сказать, что были с бодуна, — ничего не сказать. Они были с БОДУНА… Накануне, оказывается, был такой повод, мимо которого ну просто невозможно было пройти. То ли очередная годовщина Ланкастерхаузской конференции, то ли день рождения Патриса Лумумбы… В общем, при их появлении от выхлопа даже мухи с потолка попадали.

Как назло, первой парой в тот день был немецкий. Преподаватель — Фрау, как ее называли между собой, — худенькая старушка, готовящаяся через пару лет отметить свой первый столетний юбилей. Первый — потому что энергии и любви к языку Гете ей хватило бы еще лет на 300 как минимум. Заметим, что Фрау на дух не переносила запах спиртного. Так что места за задними столами Дупелями были зарезервированы давно и надолго.

Едва войдя в аудиторию, Фрау издалека засекла две физиономии зеленовато-фиолетового цвета… Поджала губы, помолчала немного и начала:

— На прошлом занятии я просила подготовиться к опросу. Все готовы?

Дружный хор голосов:

— Так точно!

— Великолепно. Гирченко и Цымбалюк, к доске!

Дупеля почти строевым дошли до доски. Фрау:

— Задание — составить диалог. Тема — допрос военнопленного.

Несколько минут — звенящая тишина. Гирченко долго смотрит на Цымбалюка, медленно наливается краской (хотя куда уж больше!) и выдавливает:

— Ви ест руссиш пахтизанен?!!

— Ja, ja!

Все. Не рыдали от смеха только портреты классиков на стенах. И Фрау. Выждав МХАТовскую паузу, она негромко сказала:

— Вон. До конца года не сметь появляться на занятиях. Увидимся на экзамене.

И действительно, все попытки Дупелей прорваться на занятия по немецкому пресекались на корню до конца учебного года.

P.S. А экзамен оба на "тройки" сдали.