Валерий Хаит - Одесский юмор. XXI век

Несть эллина, несть иудея.
Возможно, эллина и несть,
А иудей – и там, и здесь.

Я уважением к врагу
Проникся в дружеском кругу.

Студентка. Родом из села.
Звонкоголоса. Весела.
Русоволоса. Белозуба.
На коромысле кейс и туба.

У этой «Мисс»
Такая грудь,
Что к сердцу мисс
Не близок путь.

Не сотвори себе кумира.

Часы я на ногу надел
Не потому, что псих,
А чтобы не смотрели те,
Кто не платил за них.

Не отвернусь от нищего – как другу
Всегда пожму протянутую руку.

Мы с Тамарой ходим парой,
Мы с Тамарой – понятые.

С видом на море
Оно —
В нашей камере
Окно.

Чем веселее продавец,
Тем тяжелее недовес.

Войдет ли в горящую избу
Рахиль Исааковна Гинзбург?

Когда б ни состоялся вынос —
За то, чтоб мы вас, а не вы нас!

На углу стоит девица —
И товар, и продавщица.

Старый-старый генерал
Молодого разыграл:
Тихо ядерную кнопку
Подложил ему под попку.
Тут историйке конец,
Кто остался – молодец.

Ночью кто-то средством «Зорро»
Окропил ползданьица…
Тараканы сгинут скоро,
А «жучки» останутся.

Красна девица, ой красна:
Глаз – отказ и глаз – согласна.

В крови не обнаружив допинг,
Герою засчитали подвиг.

Видимо, евреи
Целый мир нагрели.

Я, признаюсь, с трудом
Занимаюсь трудом.
Но с большою любовью
Занимаюсь любовью.

Осень. Дождик по темени.
Мне бы зонтик. От времени.

Пошла горячая вода!
Зашла на цыпочках и с тыла
Мне очи дланями прикрыла…
«Уж не Горячая ли?» – «Да…»
А через день она остыла,
Потом исчезла навсегда.

Свой путь земной, мозоли натирая,
Я прохожу, голодный и нагой,
Так безгреховно, что ворота рая —
Привет, ребята! – отворю ногой.

Печаль моя светла с утра,
Как пива светлые сорта.

Не т —
уши
свет
души!

В моем дому паукообразное живет.
Снимает верхний угол
За то, что мух жует.

У меня есть шесть кумиров —
Пушкин, Тютчев и Немирофф.

Утро. Помните, у Гейне:
«Утро. Истина в портвейне…»
Или помните, у Гете:
«Утро. Что же вы не пьете?..»

Мальчик – носик аленький —
Маму огорошил.
Он хотя и маленький,
А уже хороший.

Вот измена так измена,
Не сгущаю краски я:
И на Рубенса коленах
Сиживала Саския.

Мне редактор хокку
Сократил на строку.

«Адам и Ева»
(Мужчина слева).

«Донна дома?» – в коридор
Не с букетом – с туей
Входит как-то Командор
Собственной статУей.
Убивает Дон-Гуана
Каменной рукой…
Просто ждать умела Анна,
Как никто другой.

Не полагаются ли мне
Правительственны льготы
За съемку в фильме о войне
В мои младые годы?

Поэт-целитель – он глаголом
Сжигает жир на теле голом.

Нагая купальщица кролем
Плывет то вперед, то назад:
Прикроем, читатель, прикроем —
То влево, то вправо – глаза…

Искусство для
искусства, бля.

Тот хам, наверное, и гад,
Кто снегу первому не рад.

Если Джотто
Это что-то,
Кватроченто —
Что-то с чем-то.

Увидали Каренину – «Анна, вы?!» —
Как-то утром в раю Черепановы.

В июльском номере «Авизо»:
«Куплю рояль под телевизор».

Суровый Дант —
Большой талант,
А не могет
Писать как Гет.

«Ту би ор нот ту би…» —
Спешил куда-то трагик, —
И Клавдия убил,
Опережая график.

С утреца
Жечь сердца!

Дуэт не заметил потери певца —
И «Яблочко»-песню допел до конца.

Пошел поэт
Встречать рассвет.
Но, как назло,
Не рассвело.

Кто штиблет не носит —
Под Толстого косит!

Большое спасибо
За волосы дыбом.

В полночь я восстал со стула,
Вынул вилку из розетки.
Ты к восстанию примкнула —
И, восставши с табуретки,
Возлегла. И я возлег.
Вот такой высокий слог.

Бороду даю на отсечение,
Что бессмертно Марксово учение.

Мы с Тамарой, мы с Тамарой
У отеля ходим парой,
Потому что не по-русски
Продаваться без нагрузки.

Жил, если помните, Паша.
Был он Морозовым. Наша
Контрацептивная фабрика
Имени этого Павлика.

В городе (название)
Соцсоревнование
Бандформирования
С бандформированием.

На заводе надувных изделий
Людям деньги выдали шарами,
И они над нашими дворами
На зарплате к звездам полетели.

«Гражданин, вот вы смеетесь, —
Видно, с прошлым расстаетесь?»
«Да пошел ты, старый хрен!..» —
Отвечает Гуинплен.

Какой конфуз, когда цвет нации
Меняет цвет ориентации.

Вот высокий кабинет,
В нем сидит авторитет.
На двери – табличка,
На табличке – кличка.