К вам мой попугай не залетал?

Наступила весна. Однажды Насреддин взял свою сумку, пришел к мулле и сказал ему: «Мулла, я отправляюсь в далекий путь, ты должен поехать со мной». «А я зачем поеду?» — удивился мулла. «Может быть, я по дороге умру, а ведь ты должен читать надо мной отходную молитву».

Мулла рассердился. «Возьми своих овец!» — сказал он и отдал их Насреддину. А Насреддину только это и надо было. {4} 4 Насреддин.

Лезгин.

114

Однажды падишах спросил:

— Бирбал! Ты в счете великий мастер. Скажи-ка: из двенадцати долой четыре, что останется?

— Пыль!

— Это как же?

— Покровитель бедных! Уберите из двенадцати месяцев пору дождей — четыре месяца, — что тогда, кроме пыли, останется?

Услыхал падишах такое толкование и рассмеялся.

Инд.

115 Когда Тиллю исполнилось шесть лет, послали его учиться в школу. Однажды по пути в школу встретил он герцога. Тому приглянулся веселый мальчишка, и он спросил его: «Ты куда, сынок?» «В школу». «Тогда вот тебе талер, — сказал герцог, — купи себе сладостей». «Большое спасибо, но я не могу его взять, — отвечал Тилль. — Мой отец не поверит, что кто-то подарил мне талер, и накажет меня». «Не беспокойся, бери, — сказал герцог, — и скажи своему отцу, что этот талер подарил тебе сам герцог». «Тем более отец мне не поверит», — вздохнул хитрец. «Почему же?» — спросил герцог. «Разве герцог подарит всего один талер? — отвечал Тилль. — Все знают, что герцог щедр. Вот если бы вы насыпали мне полный ранец талеров, тогда отец мне поверил бы». «Ты прав», — засмеялся герцог, и ему не оставалось ничего другого, как наполнить талерами ранец острого на язык мальчишки.

Нем.

116

Однажды падишах выехал с Бирбалом на охоту. Долго рыскали они по лесам, гоняли коней, забрались в глухую чащу, но подходящей дичи все не попадалось. Дело было летом, солнце палило нещадно. Падишах истомился от жары, измучился от долгого пути. Охотники спешились, привязали коней к дереву и сами укрылись под его густыми ветвями, прилегли отдохнуть.

Падишах стал жаловаться на жажду и на голод. Тогда Бирбал достал из сумки сушеного гороху, поделил пополам, и они принялись жевать.

В это время мимо проходили деревенские женщины. Лошади заржали. Падишах спросил у крестьянок:

— Смотрите-ка, лошади увидели вас и заговорили. Что они вам сказали?

Женщины были неглупые, из тех, что в карман за словом не лезут. Одна крестьянка, не задумываясь, ответила падишаху:

— О путники! Они клянут свою судьбу. Говорят: коли эти всадники едят наш корм, то кто же их повезет?

Инд.

117

Одна девушка по имени Кахереро из племени караджа [30] Караджа — индийское племя. вышла замуж за богатого. Как-то послали ее в лес за хворостом. Солнце бежало по небу так быстро, что Кахереро и собрать еще ничего не успела, как уже наступила ночь. Стала она тогда плакаться своей матери:

— Для чего же я выходила замуж за богатого, если мне приходится так быстро работать? Этого я не выдержу! Заставь солнце ходить помедленней.

Тогда мать послала на небо своего сына, и тот перешиб солнцу одну ногу. И с тех пор оно движется медленнее.

Индейск.

118

Как-то днем, в самую жару, Касед шел по степи. Он был голоден и ему хотелось пить. Так как он был человек набожный и связей с Богом не терял, то подумал: «Неплохо было бы Господу подбросить мне сто туманов [31] Туман (томан) — иранская золотая монета. ».

Он закрыл глаза, помолился и обратился к Богу:

«О Всевышний, я пройду с закрытыми глазами сто шагов, и когда я их открою, то пусть передо мной лежат сто туманов, сброшенных тобой».

Касед прошел сто шагов, открыл глаза, но денег не оказалось. «Должно быть, я много запросил, — решил Касед, — поэтому Бог и не послал мне деньги. Попрошу-ка я пятьдесят туманов».

Попросил он пятьдесят туманов, но и их не было. А голод все больше одолевал Каседа. Тогда попросил он послать ему десять туманов. Потом он попросил один туман, но и его не получил. А проходил он в это время мимо горы. Обозлившись, он сказал:

«О Боже, раз ты не внемлешь моим просьбам, то я не хочу больше жить. Сбрось камень мне на голову, чтобы я умер!»

В это время по горе проходил пастух, у него из-под ноги вырвался камень и покатился прямо на Каседа. Тот успел отскочить и спрятаться под уступом горы. Когда камень уже лежал на земле, Касед поднялся и обратился к Богу. «О Всевышний, я просил у тебя сто туманов, ты не дал, попросил пятьдесят туманов, ты не дал, а когда я попросил сбросить камень, ты бросил…»

Тут Касед сунул в рот палец, поразмыслил, вынул палец изо рта, поднял голову к небу и сказал: «О Боже, как бы там ни было, а мы тоже не простачки, если сумели увернуться от твоего опасного камня!»

Перс.

119

Как-то Молла повздорил с одним человеком, и его привели к правителю. Оказалось, что несколько дней назад Моллу уже приводили к нему по какому-то другому делу.

Правитель, увидев Моллу, сказал:

— Как тебе не стыдно, Молла! Ты уже второй раз приходишь

сюда.

— Что же тут такого? — спросил Молла.

— Как то есть, что тут такого? — спросил правитель, — Разве ты не знаешь, что честный человек сюда не придет?

— Послушай, — возразил Молла, — я всего второй раз прихожу сюда, а ты пропадаешь здесь каждый день.

Азерб.

120

Когда еще в Галиче жил король Данило [32] Данило — Данило Романович Галицкий (1201–1264) — князь Галицко-Волынской земли, политический деятель, дипломат и полководец. , у него был такой мастер, который делал ему деньги. Этот мастер в золоте купался, но свободы не имел. Король Данило сам открывал ту кассу, где работал тот мастер, закрывал его и отпускал собственноручно, когда необходимо было мастеру куда-нибудь выйти. Он лишь один знал о всех богатствах короля, этот мастер.

И так разбогател, что и понятия не имел, что можно голодным быть. Вот однажды он и говорит королю:

— Золото — царь!

А Данило поправляет его:

— Нет, любезнейший, хлеб — всему голова!

— Нет, золото и серебро!

Так они спорили до тех пор, пока король не повернулся и не вышел из мастерской. А на следующий день увидел король Данило надпись на стене, выведенную золотом: «Хлеб — болото, а всему голова — серебро и золото!».

Данило ничего не сказал. А еще на следующий день привел мастера, закрыл его; в этот момент вестовые примчались — враг идет. Данило собрал дружину, отправились в поход. Ушел король воевать, а о мастере забыл. Забыл, что оставил его за закрытыми дверями. А действовал жестокий закон, изданный королем. По нему никто, под страхом смерти, не смел к кассе подходить.

Минуло несколько месяцев. Данило с войском возвратился домой. Ожидал он от мастера-золотаря подарок получить в честь победы, а его — нет. И тут он вспомнил. Соскакивает с коня, бежит к кассе, открывает дверь, а на куче золота лежит труп мастера, на стене золотом написано: «Золото — лишь болото, а хлеб — царь!»