К вам мой попугай не залетал?

— Готовься в путь. Я напишу письмо и ты отвезешь его моему везирю. На этой неделе надо покончить с мятежниками.

Тимур взял перо и бумагу и начал писать. Писал он долго, а потом обернулся к приближенным:

— Я написал, чтобы мне спешно прислали отряд всадников, отряд пеших воинов, отряд лучников, воинов с баллистами. Теперь скажите, что еще нужно, чтобы справиться с этим городом.

Молла Насреддин тоже был среди приближенных, Тимур взял его с собою в поход.

— Чтобы справиться с этим городом, — сказал Молла, — совсем не нужно того, что ты перечислил в письме. Напиши, пусть пришлют мудрого повелителя. Если такой найдется, то дело уладится и без боя.

Тадж.

71

Тимур приказал Молле Насреддину:

— Город переполнен нищими, и они такие бесстыжие, что, ухватив кого-нибудь, не отпускают, пока не получат подаяния. Возьми бумагу и перо и составь список этих наглецов — я вышлю всех из города.

Молла взял бумагу и перо и первым написал имя Тимура.

Тот, взглянув на бумагу, чуть с ума не сошел от ярости.

— Не сердись, о повелитель! Ты же сам приказал мне составить список самых наглых нищих. Я так и сделал.

— Что ты! — ответил Тимур, — Я, Тимур, нищий? И из самых наглых?!

— Что же ты гневаешься, государь? Шила в мешке не утаишь! Ты нищий!.И из самых наглых.

— Так, по-твоему, меня надо выслать из города?

— Да, государь! Другие нищие не так опасны, как ты. Они получают что-нибудь у народа, умоляя об этом, а ты — насильно, угрозами и побоями.

Перс.

72

Говорят, у каждого человека — своя привычка. Молла, например, часто поглаживал свою бороду.

Тимур, чтобы помучить Моллу, сказал ему:

— Запрещаю тебе поглаживать бороду! Если ты ослушаешься меня, прикажу сбрить тебе бороду и отрубить руки.

Молла, прекрасно зная крутой нрав Тимура, скрепя сердце, отказался от любимой привычки.

После этого прошло некоторое время. Однажды Тимур спросил Моллу:

— Молла, что мне делать, чтобы народ поверил в мою справедливость?

— Прежде всего, государь, верните каждому мужчине право на его бороду.

Узб.

73

Римский император Тиберий в молодости был приятный человек. Но под конец испортился. Видно, закружилась голова от власти. Стал крайне жестоким. Очень не любили его в Риме. На сигналы сенаторов и консулов он отвечал:

— Когда собаку сажают на цепь, она тоже недовольна. А потом привыкает. Так что пусть ненавидят, лишь бы подчинялись.

Рим.

74 Некий сумасбродный властитель отправился однажды на соколиную охоту со своим превосходным соколом, которого он очень ценил. И дорожил им больше, чем каким-либо городом государства. Любуясь красотой птицы, он не раз говорил: «Как жаль, что ты не царь птиц — орел».

Во время охоты он спустил своего любимца на журавля, который взлетел высоко. Сокол поднялся намного выше его. Но вдруг увидел под собой еще и орленка, погнал его к земле и ударил так, что тот умер.

Император же, соскочив с коня, пошел подобрать журавля. Когда же подбежал поближе и понял, что произошло, во гневе подозвал палача и приказал отсечь соколу голову за то, что умертвил своего государя-орла.

Нем.

75

Бесстрастная история рассказывает, что в Риме в 193 году преторианцы, стража римских императоров, воспользовавшись ситуацией, пустили императорский трон с публичного торга. И что интересно — желающих быть императорами оказалось больше, чем следовало ожидать.

Один богатый человек, городской префект Сульпициан, предложил около восьми миллионов за престол.

Однако другой претендент, сенатор Дидий Юлиан, придурковатый и немолодой субъект, сказал, что он дает каждому солдату ровно по шесть тысяч двести пятьдесят динариев, что составляло в общей сложности тринадцать миллионов. И получил престол.

— Ты просто дурак! — сказала супруга императору. — Брякнуть тринадцать миллионов! Они бы нам и за девять уступили…

— Тебе не угодишь, дорогая. Ты бы меня со свету сжила, если бы кто другой перебил.

Однако со свету сжила его не супруга. Через два месяца его закололи кинжалом.

С того времени, наверное, стали бояться числа «13», да и остерегались советоваться с женами.

Древнерим.

76

На одном пиршестве римский император Калигула, взглянув на возлежащих близ него двух сенаторов, разразился громким хохотом. Сенаторы учтиво спросили, почему он смеется, желая поддержать его.

— Потому, — ответил Калигула, — что одного моего кивка достаточно, чтобы вас двоих удавили. Вот почему я и рассмеялся.

Вот такой юмор!

Древнерим.

77

Некто, повстречав педанта, сказал ему: «Раб, которого ты мне продал, умер». «Клянусь богами, — сказал педант, — пока он был у меня, он никогда так не делал». Древнегреч.

78

Философ, отвечая на вопрос правителя, сказал: «Есть люди, у которых на лицах всегда написано, как к тебе относится начальство».

Кит.

79 — Правда ли, что гениальность — это болезнь? — спросили однажды у великого Гиппократа.

— Безусловно. Но, к сожалению, очень редкая и — увы! — совершенно незаразная.

Древнегреч.

80

Некто, подойдя к уволенному чиновнику: «Если тебя съели, значит, ты был нужен людям».

Древнегреч.

81

Педант провожал сына на войну. Сын обещал ему вернуться с головой убитого врага. Педант сказал: «Но даже если ты и без головы вернешься, все равно я буду рад».

Древнегреч.

82

Однажды Ануширван [20] Ануширван — вошедший в легенды царь из иранской династии Сасанидов-Хосоров. Правил в VI веке. приказал, чтобы никто не ел той же пищи, что он, и не пил тех же напитков, что он. Как-то один эмир пригласил к себе знатного человека и угостил его царской пищей. Тот поел, а вернувшись к себе, решил написать царю и рассказать обо всем: «Такой-то и такой-то ест царскую пищу. Я сам это видел и не могу от тебя скрыть». Царь написал на обороте письма: «Мы высоко ценим твою верность и преданность и очень осуждаем нарушителя моего указа. Особенно мы осуждаем его за то, что он не хранит тайн и доверяет их таким, как ты».

Араб.

83

Александр Великий заметил среди солдат своей армии человека, который всегда убегал с поля боя. Узнав, что того тоже зовут Александром, он сказал ему: «Или будь храбрым в сражениях, или перемени имя, чтобы меня с тобой не путали».

Макед.

84

Философ поучал аудиторию: «Мало иметь собственное мнение, надо еще, чтоб о нем не подозревал твой господин».

Древнегреч.

85

Одна женщина, увидев, что Сократа ведут на казнь, заплакала: «Горе мне! Тебя хотят казнить, хотя за тобой нет никакой вины!» Сократ отвечал: «О глупая женщина! Неужели ты хотела бы, чтобы я совершил преступление и меня бы казнили за дело?»

Древнегреч.

86

Из древнего манускрипта: «…боролся Микита с трупом 3 года, 3 месяца и 3 дня, и труп одолел, окаянный…»