Феликс Неизвестный - Закатиглазка [СИ]

— Если их кроме тебя кормить было некому, — Заяц с опаской озирнулся по сторонам-то мне это, вообще, не интересно, главное на глаза им не попадаться.

Вскоре они прошли домик для прислуги, при котором располагалась и королевская кухня, наполнявщая округу аппетитными ароматами королевских деликатесов, настолько раздраконивщих оголодавшего Зайца, что он предложил, временно отложить доставку золота Его Величеству и зайти, хоть самую малость, подкрепиться, в конце концов, не посмеет же повар отказать самой Принцессе. Но Закатиглазка объяснила косому, что ничего у них не выгорит, ибо, потому-то король и нанял повара, а не отправил её саму на кухню, что опасался с её стороны отравления своей августейшей особы, и во всех королевских резиденциях действовал указ возбраняющий Принцессе появляться на кухне.

Пройдя парк, Заяц и Принцесса вышли к озеру, здесь Закатиглазка взяла пятнадцатиминутный отдых, развалившись в густой траве, а Заяц пожевал сочного клевера и, проглотив трёх кузнечиков, запил все это водой из озера.

Тут, же на берегу, лежал королевский драккар, с красно — рыжим драконом на носу и высокой мачтой — шпилем, со спущенным парусом. На этом судне Его Величество, собрав отборнную компанию дебоширов и пьяниц, состоявщих на государственной службе, любило ходить в набеги по близлежащим селениям и городкам. Специально для этой цели, Принцесса каналом соеденила озеро королевской резиденции с протекавшей, в верстах десяти, речкой, и тянувщейся, почти, на треть Королевства Многоземельного.

Естественно, все населённый пункты, располагавшиеся по течению реки, по весне, когда Король Многоземельный и его лихая ватага выходили в рейд подвергались беспощадному разграблению, а молодых и здоровых подданных, Его Величество пленяло и сбывало, прибывавшим для весеннего торга работорговцам. Всё же действо, в целом, имело целью укрепление королевской власти и повышение доверия граждан к государственным интститутам. В невзгодах, как известно, народ крепчает, сильнее сплочаясь вокруг правителя, и, уже, никто не смеет усомнится в легитимности национального лидера, что и подтверждалось многочисленными воззваниями разграбленных селений к своему монарху. В посланиях на королевское имя граждане высказывали безмерную любовь к Его Величеству, благодарность за его правление, и, нижайще уповали на королевскую справедливость, прося монарха, наказать распоясавщихся вельмож чинящих разбойные набеги на мирные города, бессомненно, против королевской воли, в ответ на что, Его Величество милостивейще снисходило до нужд просящих и обещало примерно наказать зарвавшуюся аристократию, чем вызывало ликование в сердцах подданных, а, затем, наступала новая весна.

Закатиглазка очень любила эту весеннюю пору разбоя, когда она могла безотлучно находится при Его Величестве, ибо Король Многоземельный был чужд суеверия о женщине на корабле, и, обязательно, брал с собой в налёт Принцессу, сажал её на почётное место — на вёсла, и, только, ей одной на всём драккаре разрешалость грести, потому-то, даже, вёсел на корабле, было, только, два — и оба для Принцессы. А она не могла навосхищаться супругом, когда он, держась за мачту, оглядывал суровый глазом берега через подзорную трубу, а его чёрная, всклокоченная борода развевалась по ветру.

Когда же через трубу Король Многоземельный замечал милицейские посты, с включенными мигалками — это означало, что милиция, уже, обложила селение, дабы жители не могли разбежаться, и было сигналом к высадке десанта.

Грозно проревев — Арррггггх — х - х!!! — Король спускал на берег всю чиновничью шайку, человек пятьдесят — шестьдесят, разнузданных, бесшабашных и беспредельных молодцов, повелевая им чинить разорение и смертоубийство. Сам же Король, на сушу не высажвался, предпочитая оставаться на судне, скоротав часок — другой за сытным обедом, благо, Принцесса была при нём и могла прислуживать Его Величеству.

Да, много приятных воспоминаний хранил в себе старый дубовый драккар. Принцесса, полжив руку на бок корабля, блаженно улыбалась, уже с пол часа.

— Мы сегодня, вообще, доберёмся до дворца? — бестактно вывел её из задумчивости Заяц — Я, собственно, рассчитывал вкусить обед, время коего близко, уже, за королевским столом.

— Вы, абсолютно, правы, — согласилась Закатиглазка — нам стоит поторопиться, а корабль нам поможет!

Озеро решено было переплыть, сократив тем дорогу вдвое.

Принцесса вытолкала драккар на ваду, зашвырнула через борт на палубу Зайца, и с трудом, погрузила горшочек с золотом, от веса которого, судно, тот час же просело по самую ватер линию.

— Хоть бы ко дну не пойти, — заволновался Заяц.

— Не беспокойтесь, — Принцесса поудобнее усаживалась за вёсла — это надёжный корабль, иначе, разве бы позволила я моему ненаглядному ходить на нём.

С парусом заморачиваться не стали, Принцесса была уверенна в своих силах, тоько попросила Зайца сесть за барабан, ибо привыкла, что бы во время гребли ей задавали темп. Заяц, поначалу, было обрадовался, задавать темп работы он умел и, главное, любил, но не на того он нарвался, нашла коса на камень. Как бы бойко не отбивал Заяц передними лапками дробь, Принцессе всё было недостаточно.

— Давайте — ка пошустрей! — требовала Принцесса — Эдак я, скоро, засну.

Зайчик выбивался из сил, лапки так и мелькали, беспрестанно извлекая барабанный бой.

Драккар разрезал водную гладь, оставляя за собой бурнный пенный след. Ни раз он, вот так же несясь по течению реки, приводил своим появлением в ужас городскую чернь, а крестьяне, едва заслышав, барабанный рокот, бежали с полей, что бы укрыться с бабами и детьми в сырых подвалах глинобитных мазанок и молиться, что бы добрый Король Многоземельный их защитил.

Когда драккар, пересекя озеро, со всего разгону вылетел на берег, вспахивая килем песок, бедный Заяц в бессилии растянулся на мембране барабана, а Принцесса, отбросив вёсла, обтёрла взмокший лоб передником.

— До дворца, ещё, далеко? — еле слышно прошептал Заяц, попытался подняться и свалился за барабан.

— Мы, уже, рядом, — обрадовала Зайца Закатиглазка — но, вначале, нужно зайти в часовню. Мы обязаны преклонить колени пред святыми в благодарность за ниспосланую удачу и покровительство.

— Ты, к тому же, оказывается, ещё и религиозная, — простонал Заяц.

— А вы разве нет? — скорее из вежливости, чем из искреннего любопытства поинтересовалась Принцесса.

— Сложно сказать, — Заяц сел на палубу, пытаясь усмирить, всё ещё трясущиеся передние лапки — иногда мне действительно кажется, что, возможно, я послан свыше.

— Разве что за грехи людские, в наказанье, — оспорила нарождающуюся догму Закатиглазка.