Сергей Кочетов - В переплете Книги Знаний (СИ)

- Ну, по тебе не скажешь, что ты за собой не следишь, - попытался возразить и одновременно сделать комплимент Гаузен.

- Я же девушка, - хмыкнула Фелиндия, пропустив похвалу мимо ушей. - Если будет возможность по пути, то остановимся. Я, конечно, служу другому ордену и не знаю всех ваших обычаев, но думаю, что ваш Катапак не такой сердитый, чтобы карать каждого неумывайку. Да и вообще, куда ты так торопишься? Почему тебе так хочется умыться непременно сейчас?

- Я думал, что ты меня… - начал было юноша, но в смущении замолчал.

- Я тебя что? – обеспокоилась девушка.

- Да так, ничего, - замялся Гаузен, и некоторое время они ехали молча, пока юноша не вспомнил другую свою просьбу:

- Ну, так что? Могу я называть тебя Лин?

- А почему хотя бы не Лина? – предложила девушка.

- Лина – это как-то длинно, - неуверенно возразил Гаузен.

- Ну ладно, можешь звать меня Лин, - согласилась, наконец, девушка. - Тем более, меня в ордене все так зовут.

- Что ж ты раньше упиралась! - прошептал Гаузен, лишний раз подумав о том, как он все-таки мало понимает этих женщин.

- И не надейся, что я буду звать тебя Гонзиком, - добавила девушка.

- Вот уж это я как-нибудь стерплю… А у вас в ордене все такие несговорчивые? - вдруг вырвалось у него.

- Да что ты вообще знаешь об ордене Всемзнания? – вспыхнула девушка.

- Ну, я слышал, что у вас, когда ложатся спать, вместо подушек кладут под голову книги, - предположил юноша.

- Это еще что за ерунда! - возмутилась Лин, но Гаузен не сдавался:

- Да ладно, чего уж тут! Каждый культ – он со своими странностями. Вот в Хаслинии поклоняются огненному богу Шальварку и всю пищу жарят только на огне. А суп готовят, пока кастрюля не выкипит хотя бы на половину, чтобы, как они говорят, вода пропиталась огнем. Ерунда какая-то! Вода и огонь несовместимы! Вот у вас в Альдории все понятно без вопросов. Мне тут рассказывали, будто вы настолько любите чтение, что даже на обед едите жареных книжных червей, - в этот момент девушка прямо задохнулась от возмущения, но это было еще не все, что Гаузен знал об ордене Всемзнания. - А еще я слыхал про одного служителя вашего ордена. Так он был такой жадный, что всю жизнь искал колодец, исполняющий желания. И когда нашел, то ему нужно было бросить туда монетку и загадать желание. Ему пришлось пересилить себя вместе со своей жадностью и выбросить монетку в колодец. Но когда он ее кинул, сил сдерживать свою жадность у него совсем не осталось, и он бросился вниз в колодец за монеткой. А ведь мог бы пожелать себе горы золота!

- Гаузен, тебе никто не говорил, что твой язык похож на лопату? – раздраженно прервала юношу Лин.

- В смысле, этопотому что я острый на язык и каждое мое слово вызывает смех? – наобум ляпнул Гаузен.

- Нет, это все из-за того, что каждым своим словом ты копаешь себе могилу! – рассержено выпалила девушка и обиженно добавила:

- И вообще мы жадные только до знаний. У нас даже поговорка есть - лучше книга в руке, чем монета в кошельке.

Некоторое время они опять ехали молча.

- Чего молчишь? - не выдержал, в конце концов, Гаузен.

- Если отвечать на каждое слово, - все еще сердилась Лин, - то люди бы не замолкали, как птицы в лесу.

- Даже птицы по ночам спят, - разумно подметил Гаузен.

- А филин? – вспомнила исключение девушка.

- Филин – эта такая пучеглазая птица, что у нее глаза не закроются при всем желании, - с непоколебимой уверенностью в собственной правоте заявил юноша.

- А я смотрю, ты хорошо разбираешься среди себе подобных, - скептически отозвалась Лин.

- Я что, похож на птицу? – не разобрал намека на собственное невежество юноша.

- Ага, на вороненка, - не поворачиваясь, заявила девушка будничным тоном, каким обычно говорят о погоде.

- Это почему сразу на вороненка? – запротестовал Гаузен. Он надеялся на орла, ястреба или, на худой конец, коршуна.

- Такой же нахальный, темноволосый и вечно суешь свой нос не в свое дело, - разоткровенничалась девушка.

- Это я-то сую руки не в свой нос? То есть не в свое дело, - смутился Гаузен. - И это после того, что мы вместе пережили?

- Вот именно! – подтвердила Лин. - Если бы не пережили, я бы о тебе так не говорила!

- Ну, ладно, - решил отступить Гаузен, которому уже надоело спорить. - Хватит уже клеваться насчет всякой ерунды. Если тебя раздражают мои вопросы, то тогда сама расскажи мне что-нибудь!

- Что рассказывать? – насторожилась Лин.

- Ну, расскажи, к примеру, про историю твоего ордена, - предложил Гаузен.

- Тебе действительно интересно об этом послушать? – удивилась девушка.

- А ты постарайся, чтобы не скучно было! – решил приободрить он девушку. - Если я засну от скуки, упаду с лошади и сломаю себе шею, то вся вина от произошедшего будет на твоей совести.

- Хочешь сказать, я зануда!? – обиделась Лин.

- Нет, ну просто любопытно, – снова пошел на попятную Гаузен. - Я ни в коем случае не хотел сказать, что твой орден состоит из одних только зануд… То есть мне хотелось бы узнать, о том, что за люди основали твой орден и как они с тобой связаны. А если не хочешь рассказывать о себе, то расскажи о том, что дорого тебе самой…

Последние слова несколько смягчили сердитый настрой Лин, и она решила выбрать историю, которую, похоже, знала лучше остальных:

- Если тебе интересно знать про наш орден... А про наш орден ты, по-видимому, не знаешь ничего, то следует начать с самого основания. Точнее с человека, который основал Орден Всемзнания… Вообще-то эту историю у нас рассказывают маленьким детям, но я думаю, тебе будет вполне по силам разобраться в ней, - не удержавшись от остроты, начала девушка.

- А почему все-таки орден Всемзнания, а, например, не Всезнания? – переспросил Гаузен, немного задетый тем, что девушка снова усомнилась в его умственных способностях.

- Потому что знать все невозможно, но знания нужны всем, - пояснила девушка. - И вообще, не придирайся! Основатель Демиан всегда говорил, что главное - не в букве, а в смысле.

- С этим я, пожалуй, соглашусь, - заметил Гаузен, у которого с правописанием было не очень хорошо еще с монастырских времен, и дал девушке продолжить:

- Демиан родился в Альдории в небольшой деревне в доме, где жила семья свинаря…

«Ну, по крайней мере, у него была семья и дом» - подумал Гаузен про себя, но не удержался от уточнения:

- А свинарь – это нечто среднее между пахарем и свинопасом?

- Нет, так в его селении называли колбасников, - поспешно объяснила девушка, стараясь не отвлекаться от основной нити повествования. - Среди других жителей он выделялся разве что светлым умом, но так как он был таким же чумазым, как и остальные дети, это мало кто замечал. А еще он очень любил рыбачить. И вот однажды…

- Его проглотил гигантский морской змей! – предложил свою версию Гаузен, которому захотелось слегка оживить повествование.